Туманная сырость — набрякшая вата, не уснуть, не закрыть глаза, а хочется просто тихо свернуться, чтоб чашу мою пронесли без меня, Туманная сырость обнимает за плечи, душит болотной своей теплотой, и манит, и манит за ватные свечи, что проплывают одна за другой, пронзительный свист и ночные полеты болотных птиц, очертания …
Обречен тот свет, который тяготится своим откровением, тяготиться своей безотчетной удалью, у него нет преград, а лишь временная невозможность одолеть их, время — пособник его, делает все для того, чтобы невозможное стало возможным, как невыносимо болезненнен переход из света в тень и наоборот, но даже губительное движение — жизнь, а …
То ли это, то ли нет, то ли лето, то ли бред, сколько лет твердит листва, говорит, что я пришла, а со мною пыль, жара, только это все слова, заморозки попривычней холодеющим рукам, и господствующий иней повелительно хрустит, в такт ему ледок на лужах вторит не спеша, и в гармонии …
Поношенный воздух пропавшего эха, сулит воздаяние печальным словам, и нет больше смеха, счастливого смеха, а есть лишь молчание, да жесты немых, а есть лишь покорность приливам, отливам, спасение дозировано, скупись, не скупись, в последнем отсчете шлифуем плаху, проституируем на раз, два, три, в этих порядках бесчисленны святки, задумаешь раз, не …
Как жар от брошенного камня струится синеватый дым, и серебрится на дороге сиесты воздух, водяные знаки несмело проступают на одежде, рисуя образ сквозь горячий зной, он говорит, он следует за мной, настойчиво желание, обрывки ниток, тряпок, лоскутков, вяжу скульптуру, сеть плету для наглой панихиды, что так мерцает клетками в саду, …
Каждая клавиша ждет своего нажатия, Каждая буква ждет своего слова, Каждое слово ждет своей строки, Каждая строка ждет своего признания, Каждое признание ждет своего откровения….
И междометиями рисуется пространство, и тянет шепот близостью, но лишает работы эхо, как лишены сквозняки щелей, они с горя братаются с лучами, но у тех преимущество – окна, и им плевать на легкомысленных родственников, тем более, что они аристократы, и их прошлое говорит само себя, лишь вездесущая сплетница – пыль, …
Не напрасны слова, не напрасны, и не важно, что соль на щеках, не увижу я фрески в одночасье, каннелюрами столетия бороздя, хамоваты храмы бездорожья, кашляешь, так воздух горек там, и полынная округа беспристрастна к стойкой засухе и ливневым дождям, мироздание пролилось однажды в бездну, как вода из битого стекла, только …
Уже невольно слушаешь слова, камнепадом сыплются они, оставляя после себя следы, вмятины, рельефы, контуры границ, настолько необычно, ярко, что столбняком повисли мысли, отрезав в одночасье меня от достоверности признания, парализовав работу мысли, поток воздушной ямой тряхнул, что было сил, лишив остатков кислорода, пропахшего бензином небосвода, как рыба, жадно открываешь рот, …
Может быть, уйдет тот серый снег, спокойствием своим, мертвящий душу, безотчетно холодно в ночи, без зеленых острокрылых листьев, Может быть, напрасно грезит день, исчезая в сумерках прогорклых, покрывая бисером свой след, ядовито фосфором светящий, Может быть, не зря ночная сфера, так таинственно желтеет среди звезд, маленьких и монотонно грустных, одиноким …