Однажды утром…

Было раннее туманное и сырое сентябрьское утро, едва начало светать. Я только что проснулась и собиралась на работу. Двое моих маленьких детей ещё спали. Я причёсывалась перед маленьким зеркалом, когда внезапный сильный удар распахнул дверь, и солдат ворвался в дом. Он молча подошел и дёрнул меня за плечо.

— Выходи на улицу! – хрипло рявкнул солдат.

— Зачем? – испуганно вскрикнула я. Я ощутила отвратительный запах перегара и поняла, что он пьян. Солдат схватил меня за распущенные волосы и швырнул к выломанной двери.

— Заткнись и иди, сука!

— Хорошо, я иду… — ответила я покорно. Я наклонилась, чтобы обуться. Солдат ударил меня прикладом между лопаток, и я упала.

— Оставь! Дойдешь до рая босиком! Иди! – он пнул меня.

Я поднялась и выбежала на улицу босая, в домашнем платье. Солдат следовал за мной и толкал прикладом, так что я почти бежала по холодной уличной грязи. Я слышала отчаянные женские крики и злобную ругань солдат, они выбрасывали полуодетых женщин из домов и гнали их к околице. Я дрожала от холода и страха, я ничего не понимала. Что значит «рай»? Неужели меня хотят убить? За что? Наша деревня была занята вражескими войсками три месяца назад. Я выполняла все их приказы и работала на них, несколько раз меня жестоко били и насиловали, но я не сопротивлялась и не жаловалась, я должна была выжить ради моих детей…

Несколько минут спустя мы были у околицы. Два десятка женщин сбились в тесную кучку возле высокой бревенчатой стены конюшни. Солдат толкнул меня к ним и отступил назад, к своим товарищам, которые стояли нестройной цепочкой. Они смеялись…

Я прислонилась к стене, почти теряя сознание. Потом я огляделась и увидела среди женщин мою подружку Стеллу. Я протиснулась к ней.

— Что случилось? – прошептала я. – Что они хотят сделать с нами?

— Я ничего не знаю, — Стелла скрипнула зубами, сжимая в ярости кулаки. – Я возвращалась с фермы, они набросились на меня, как звери, выкрутили руки…

Действительно, было видно, что Стелла отчаянно сопротивлялась. Она потеряла туфли и стояла босая в грязи, её платье было порвано в клочья, лицо поцарапано и распухло от побоев.

Невысокий сухопарый офицер шагнул вперёд и молча холодно разглядывал нас несколько секунд.

— Вчера ночью на дороге было совершено нападение на наш грузовик, — сухо произнёс офицер. — Двое моих солдат были убиты. Я знаю, что бандиты скрывались в вашей деревне. Я расстреляю вас всех и сожгу деревню вместе с вашими сопливыми ублюдками, если никто не признается… Где прятались эти крысы? Куда они ушли? Когда придут снова? Некоторые из вас знают это,… отвечайте!

Я содрогнулась от ужаса. Я знала моих односельчанок. Предателей среди нас не было… значит, мы были обречены. Умирать немедленно, так страшно… и дети, они погибнут тоже,… неужели нет никакой надежды? Женщины вокруг молчали, они медленно отступали назад и прижимались к стене, опуская глаза.

— Ну что ж, — холодно процедил офицер. – Подыхайте, твари…

Он отошёл и встал слева от солдат.

— Готовься! – скомандовал офицер. — Покажите им, ребята, пусть почувствуют, как умирают…

Я услышала лязг затворов. Смеясь, солдаты вскинули винтовки, целясь в нас на уровне живота, стволы ходили из стороны в сторону. Мои колени подкашивались от ужаса, я хотела броситься к убийцам с отчаянной мольбой о пощаде, но ничего человеческого не было в их пустых пьяных глазах… Я прижалась к Стелле и уткнулась лицом ей в грудь. Я чувствовала, как билось сердце Стеллы. Внезапно она оттолкнула меня и шагнула вперёд.

— Не надо! – вскрикнула Стелла. – Да, я знаю всё. Я скажу вам…

Я хотела крикнуть «Нет!», но голос не повиновался мне. Стелла ступила ближе к офицеру, отбросила назад волосы и выпрямилась, смущенно улыбаясь и прикрывая руками груди, выпадающие из разорванного платья. Даже босая, Стелла была выше офицера. Он тоже улыбнулся, нагло разглядывая её.

— Опусти руки, красотка, не стесняйся, — пробормотал он. — Да, ты решила правильно, жалко было бы дырявить такое тело… Что ж, говори…

Стелла сделала еще шаг вперёд. Внезапно она бросилась на офицера и схватила его за горло. Фуражка слетела с головы офицера, он схватился за руки женщины, безуспешно пытаясь освободиться. Я знала, что Стелла необычайно сильна, ещё девушкой она работала как грузчик наравне с парнями и, то ли в шутку, то ли всерьёз, участвовала в их состязаниях по борьбе… Стелла напряглась, расставив ноги и выгнув спину, и оторвала своего врага от земли. Он хрипел, лицо побагровело, правой рукой он судорожно дергал застёжку кобуры. Очевидно, солдаты были застигнуты врасплох, некоторые из них всё ещё пьяно ухмылялись, другие поняли, что что-то неладно, но не решались стрелять, боясь попасть в офицера.

— Тебе конец, подонок! – торжествующе вскрикнула Стелла. – Девчата, не бойтесь! Бейте этих гадов!

Наконец офицер выхватил пистолет. Он стрелял в упор в живот Стеллы. Платье разорвалось в клочья на её спине, кровавые клочья брызнули из страшных рваных ран. Смертельным усилием Стелла стиснула горло врага, его позвонки громко хрустнули. Стелла разжала руки, мёртвый офицер мешком свалился к её ногам. Нестройным залпом несколько солдат выстрелили в Стеллу, она рухнула навзничь прямо, как срубленный тополь. Её голова запрокинулась, расширенные болью глаза взглянули на меня.

— Не бойтесь… — шевельнулись губы Стеллы.

Что-то оборвалось во мне. Я забыла свой страх и надежду на спасение, я больше не думала даже о моих детях… Ненависть овладела мной.

— Бей их! – взвизгнула я и бросилась вперёд. Солдат вскинул винтовку, но я продолжала бежать, прямо на ствол. Я не услышала выстрела, горячий острый удар остановил меня и подбросил вверх, на мгновение лишив всех чувств. Я очнулась, стоя на коленях, судорожно зажимая горячую липкую дыру под левой грудью. Несколько женщин пробежали мимо меня. Гремели выстрелы. Худенькая рыжеволосая девушка взмахнула руками и упала передо мной, её череп был размозжён и лицо страшно изуродовано, я не смогла узнать её. Две другие женщины бросились на солдата, стрелявшего в меня, и сбили его с ног. Одна выцарапала ему глаза. Он пронзительно завизжал. Вторая подхватила винтовку, выпавшую из рук солдата, и всадила штык ему в живот.

— Так, девчата… — прохрипела я на выдохе. Вдохнуть я больше не могла, боль пронзала разорванное лёгкое, кровь булькала в горле. Кровавая пелена застелила глаза, я упала вперёд, уткнувшись лицом в живот расстрелянной девушки. Сердце вздрогнуло ещё раз и остановилось. Боль сразу стихла, уходя куда-то вверх, я поняла, что убита, но тело всё ещё не могло смириться со смертью, мышцы отчаянно сокращались в конвульсиях, отдавая последнюю кровь угасающему мозгу, и несколько секунд я ещё слышала выстрелы и крики… Обречённые женщины дрались отчаянно и серьезно покалечили нескольких солдат, прежде чем подошедший бронетранспортёр в упор расстрелял женщин из пулемётов и раздавил гусеницами. Гусеница прошла поперёк моего живота, но побелевшее лицо не вздрогнуло…