Из жизни старообрядцев

Мы собирались вместе по большим праздникам, в рождественские дни и на пасхальной неделе. Я записывала всё, что слышала из рассказов дедов, от отца и мамы, а также многочисленных моих родственников. Записывала и свои воспоминанья из детства, сравнивая их с жизнью сегодняшней.

Из рассказов деда.

В воспоминаниях большой, крестовый дом, стоящий на берегу речки: восемь окон, веранда, крыльцо с резными перилами и ворота, верх закрытый скатами по обе стороны. К дому примыкает участок разработанной земли и надворные постройки для скота. В стороне располагался дровяник и сеновал. За огороженным участком шесть гектар покосных трав, поле для ржи и картофеля. То было старообрядческое поместье, которое стояло в стороне и жило своей жизнью.
Хозяин Фёдор Ипатьевич и его жена Прасковья воспитывали пятерых детей. Вместе с ними жили родители почтенного возраста, отец Ипатий Сельверстович и его жена Анастасия Афанасьевна, недавно переехавшие жить к своему старшему сыну.
Семья кормилась тем, что даст им земля, тайга и пасшийся вольно скот. В речке водилась рыба, а в тайге зверьё и птица. Мужчины ходили на охоту и ловили рыбу. Женщины вели хозяйство, готовили обед, занимались огородом.
В субботу был банно-прачечный день, топилась баня, вывешивалось стиранное и полосканное в речке бельё, а затем поочерёдно шли мыться и париться.
Из бани доносилось шипенье каменки. Запах берёзовых веников выходил вместе с паром из приоткрывшего маленького окошечка.
Вечером вся семья сидела на резных стульях, за большим, круглым столом. Пили чай из сушёной, лесной малины, ели пироги испечённые с домашним повидлом и шаньги с творогом, обмакнув их в густую сметану.
Вымытые и отскобленные не крашенные полы были застелены домоткаными дорожками. В доме было четыре комнаты; женская половина дома, мужская половина , горница, где встречалась вся семья и комната, в которой располагалось кухонное убранство. На шкафу стояли берёзовые туеса, наполненные всевозможным снадобьем. В углу деревянная бочка с родниковой водой, закрытая деревянной крышкой. Ковш висел рядом. У старообрядцев принято пользоваться отдельной посудой и перед тем, как приступить к трапезе, нужно осенить себя крестом . В правом углу на подставе стояли иконы и лежал псалтырь. Вечером перед сном и рано утром читались молитвы при восковых свечах. На раскрытой книге лежала самодельная лестовка, чётки которой перебирали во время молитв. На белёной стене тикали часы-ходики. На окнах белые, короткие шторы с шитьём. У входа на стене висело охотничье ружьё.
Жизнь обитателей дома была тихой, размеренной, без суеты, но бывало, захаживали непрошенные гости.
Семья закончила трапезничать, когда во дворе залаяла собака. Фёдор Ипатьевич взяв ружьё, вышел во двор.
— Эй, хозяин! – раздался голос за воротами. – пусти переночевать, заблудились мы.
— Кто будете, откуда? – ответил хозяин.
— Геологи мы, уже третью неделю идём, устали.
Фёдор Ипатьевич подошёл к воротам и держа перед собой ружьё, передёрнул затвор. Убрав задвижку, он открыл ворота. Перед ним стояли измученные, обросшие люди, четверо мужчин и две женщины, в одежде защитного цвета. Они объяснили сложившуюся ситуацию и попросились остановиться на постой.
— Курящие? — спросил Фёдор Ипатьевич.
— Да — ответили геологи.
— В дом не пущу – ответил хозяин.- ночуйте во времянке, спать будете на топчанах и палатах , курить будете за воротами – и указав рукой, где им остановиться продолжил — можете помыться в бане, ещё не остыла, а завтра разберёмся что с вами делать.
Пришельцы направились довольные в преддверии предстоящей бани и отдыха.
Хозяин направился в дом .
— Заплутавшие в тайге, мирские, пустил во времянку на ночлег, видно измотались в поисках дороги – сказал Фёдор Ипатьевич своей семье и обратившись к старшему сыну добавил – будешь присматривать за пришлыми, иди на сеновал, через три часа разбудишь , сменю тебя.
На следующий день геологи проснулись только к полудню. Подошедший хозяин поздоровался и сказал.
— Так царствие небесное можно проспать.
— Отец, а мы не торопимся на небеса, нам на земле хорошо.
Подошёл старший, поблагодарил за ночлег и, спросил дорогу у хозяина к ближайшему селу.
— Что ж не показать, собирайтесь, выведу.
— Зажиточно живёте, как помещики, лошадей много, пасека своя. Места у вас красивые, горы, речка. А почему вы здесь одни?
— В миру греха много и закон не блюдётся.- ответил хозяин.- мы люди верующие, любим порядок.
— До села далеко? – спросил старший.
— Три километра, по ту сторону реки.
-А как же мы туда переберёмся?
— Лодка у меня на берегу, сплавлю.
Остальные геологи разглядывали поместье, удивляясь зажиточности хозяина.
Да и сам хозяин был на удивление здоровым, крепким, с пышной бородой, в рубахе- косоворотке, подпоясанной плетёным из цветных ниток поясом, в сюртуке и кепке. Чёрные штаны были заправлены в сапоги, похожие на военные.
— Взгляд старшего упал на лежавший подле деревянных бочек камень,
красного цвета, с проблесками. Он подошёл и поднял камень.
— Тяжелый!? Это же руда? Конечно, это же красная руда! – воскликнул старший.
Геологи подошли и стали разглядывать камень, что-то обсуждая между собой.
— Отец, покажи, где ты его взял?- спросил старший.
— Да метров двести отсюда – сказал хозяин, указав на горку не далеко от дома, откуда он принёс камень вот уже почти пятнадцать лет назад.
Собравшись, они пошли сначала к тому месту, куда указал хозяин. Гора была усеяна красными камнями. У геологов сомнений не было, здесь находились залежи красной руды. Образцы породы они взяли с собой. Приметив место на карте, что бы вернуться сюда вновь, отправились к ближайшему селу в сопровождении старообрядца Фёдора Ипатьевича.
Лодка была большая, рассчитанная на большую семью. Поместились все. Хозяин оттолкнулся и сел в лодку. Её подхватило быстрое течение реки. Взяв весло в руки Фёдор Ипатьевич развернул лодку по течению и они поплыли вниз по реке. постепенно перемещаясь к противоположному берегу.
— Как вы потом будете подниматься против течения? — спросил старший из геологов.
– У берега вода тихая, не спеша поднимусь.- ответил хозяин.
— А вы где берёте соль, сахар, одежду, керосин? – начал расспрашивать геолог. Ему было интересно узнать, как можно было жить в глуши, в дали от людей, без света.
— Меняем соболиные шкуры на товар. Да и золото можно намыть и сдать в
магазин в обмен на керосин, сахар и шоколад для ребятишек – Фёдор Ипатьевич немного помолчал и добавил.
— Речка почитай нас больше десятка лет кормит, перебирай камни, если рук ломать не жалко, да ревматизма не боишься. Много здесь старателей бывает, по берегам моют золото. Поубивали друг друга, золото глаза застит людям, хуже зверей становятся. У зверей инстинкт, они не разумные, а человек сознаёт всё зло причинённое себе подобному.
— А что же дети у вас не учатся? – продолжал расспрашивать геолог, его любопытство увеличилось.
— Учатся, в селе школа есть. – ответил Фёдор Ипатьевич и тут же, за всё время, задал свой вопрос.
— А что вы то в тайге ищете ?
— Природные залежи исследуем, здесь вот километров тридцать от ваших мест известковые породы, ещё дальше железная руда и вот теперь в ваших местах красная руда, скоро здесь железная дорога будет проходить, цивилизация к вам приходит.
Фёдор Ипатьевич не был рад такому известию. Скоро снова придётся уходить с нажитого места, искать другое пристанище и чем быстрее, тем лучше. Советская власть нещадно раскулачивала старообрядцев, конфисковывала многочисленный скот, урезала разработанную землю, излишки продуктов заставляли сдавать в поселковые магазины.
Проводив непрошенных гостей, Фёдор Ипатьевич вернулся домой невесёлый и сообщил своим родным о предстоящем переселении.