Пскова
Пскова – государство рабов и господ. Так было три тысячи лет назад, так будет и сейчас. «Если ты рождён от нищенки, не смей лезть вперёд, ибо оступишься!» — вот наш первый закон.
Несколько веков назад Пскова поглотила последний оплот свободной мысли, и теперь её границы – это границы всего мира. Говорят, когда-то наш мир назывался Земля. Он был поделен на множество лоскутков-стран, и у людей был выбор, как жить. Сейчас многие слова ушли из обихода: нет больше слов «человек», «свобода», «любовь»,
«дружба». Есть только слова – «раб» и «господин».
Правда, существует такая легенда:
«Две тысячи пятьсот лет назад в семье рабов родился мальчик. Это был день, и было затмение. На запад, в город Англа и Фкела помчались всадники. Они мчались, словно сам дьявол гнался за ними. Много лошадей тогда погибло – все они были загнаны на смерть. Но цели своей всадники достигли. И перерезали они всех жителей этого города от малого до старого. Кровь затмила красоту солнца, а крики матерей подняли ветры, и в течение 7 дней город был уничтожен. Камня на камне не осталось…. Позже эта резня будет воспеваться менестрелями на празднике Владыки.
Народу сказали, что город был вырезан, так как родился там мальчик с белой кожей, что означало «помеченный самим дьяволом». Все были довольны таким объяснением.
Но через 15 лет у ворот храма, где жил и живёт Владыка (да будет Луна помогать ему в пути!), появился бледнолицый мальчик. Он не боялся стражи, просто подошёл, сел на пыльную дорогу и стал ждать. Через час его забрали.
Никто не знает, что же случилось на самом деле. Безусловно, бледнолицего убили. Но кто он?
Легенда же состоит в том, что мальчик этот – мессия. И наступит день, когда вернётся он на Землю и освободит нас».
Но ведь это всего лишь сказка. Даже сумасшедшие перестали ей верить.
Нет свободы, нет ничего. Этот мир давно прокляли. Так говорил мой отец, а ему его отец. Легенда передаётся из уст в уста, но с оговоркой, что это всего лишь сказка.
Каждое поколение ждёт мессию, но умирает, не дождавшись.
1
Каждый город в Пскове разделён огромной стеной на две половины. На первой половине – Эре – жили господа, на второй – Аде – рабы. Города были похожи друг на друга, но всё-таки разные.
Величайшим счастьем для раба было увидеть Эре, освещённую лучами рассвета. Словно нехотя, то тут, то там, пробуждались дворцы и замки, вспыхивая на солнце, как драгоценные камни на ладошке. Каждый дом, в зависимости от уровня вельможи, был построен из камня, мрамора или хрусталя. У правителя и его приближённых дома были выделаны в хрустальных горах, а сверху всю эту красоту омывал водопад. Цвет воды менялся каждый сезон. У Владыки же его водопад был настроен на его настроение. Так что придворные часто могли видеть, как цвет менялся от ярко-жёлтого до чёрного.
В свете же Луны, Эре не видел ни один раб. Но, говорят, Эре ночью сияет словно жемчужина. Каждый дом подсвечивается неоном, и ни один цвет не повторяется. Что же за чудо ты, о Благословенная Пскова!
Больше всего на свете господа любили лес и поля. И поэтому вся Эре была покрыта изумрудным ковром, словно сотканным из тончайших нитей травы.
В центре каждой Эре был построен Колизей для игр. Это была идея Владыки – воссоздать амфитеатр по древним записям. С тех пор игрища проводятся каждый год на праздник Владыки, и раз в полгода в городах. Из каждой Аде берут по 50-100 рабов, которые будут соревноваться в пяти турах. Но соревнованиями это сложно назвать.
В конце каждого тура 5 проигравших рабов получают наказания в виде пытки. Это может быть заливание жидкого свинца в рот, сдирание кожи, дробление костей, постепенное отрубание конечностей и т.д. На сегодняшний день самая изощрённая пытка – это когда палач вырезает рабу сердце тупой ложкой. Победитель же соревнований получает приз в виде «лёгкой» смерти – распятия. Но победителя на моём веку ещё не было.
Соревнования продолжаются иногда месяцами и из Аде, под восторженные крики господ, приводят всё новых и новых рабов….

Аде представляет собой полную противоположность Эре. Представьте себе огромную свалку: вот так мы и живём.
Наши дома сделаны из глины и имеют форму купола. Мы спим на земляном полу и умираем от чахотки или воспаления лёгких к тридцати годам.
Дети становятся совершеннолетними в десять лет. До этого они не работают и имеют право целый год посещать школу. Там первые полгода мы учимся составлять слова из букв и считать. После этого, следующие полгода, из нас выбивают веру, свободу, надежду. Раб не смеет думать, не смеет чувствовать. Раб хуже животного и поэтому должен вести себя соответствующим образом. Вот наш второй закон.
Каждое утро рабы становятся шеренгами, лицом на запад (в той стороне находится столица Псковы) и в течение получаса восхваляют Владыку. После этого все расходятся по фабрикам. Раб существует только для того, чтобы господин мог жить в своё удовольствие. Мы всего лишь машины для жизнеобеспечения господ.
2
В старом квартале ещё остались дома с прежних времён. Каменные, основательно подточенные годами, они всё же стояли. Дома пустовали и их использовали, как свалку. Часто здесь можно было найти трупы рабов: нас не хоронили, обычно сжигали. Но были и такие, кто верил, что если тебя сожгут, то ты в следующей жизни опять родишься рабом, поэтому многие уходили умирать на свалку.
И вот я шла, перешагивая через мёртвые тела людей, изъеденных стервятниками, к гадалке. Завтра день моего совершеннолетия, и она должна предсказать мою судьбу.
Вообще, гадалки и предсказатели являются движущей силой нашего мира. Раньше все люди определяли сами, что им делать дальше, но сейчас без предсказателей и шагу ступить нельзя.
Обычно гадалки, как и контролеры, живут у самой стены: им позволено раз в месяц посещать Эре, но эта почему-то выбрала местом своего проживания свалку. Не зря её зовут сумасшедшей. Но она была единственной, кто брал за предсказание 10 монет, а больше у меня не было.
Я никак не могла найти её дом, пока не натолкнулась на надпись: «Добро пожаловать, человек!». Только сумасшедший мог написать такое. Я произнесла это, почти забытое для меня слово «человек» и уже занесла было руку, чтобы постучать, когда дверь открылась. Я отпрянула в ужасе: дверь мне открыла безобразная старуха, почти мёртвая и только её ярко-голубые глаза давали понять, что она ещё жива. Кутаясь в лохмотья, она махнула рукой, приглашая войти. Я хотела убежать, и надо было бы сделать это, но всё равно шагнула в объятья темноты её дома.

Подождав пока глаза привыкнут к темноте, я начала оглядывать убогое помещение гадалки. Но каким же было моё удивление, когда посреди всяких магических штучек я увидела золотые вещи на её столе! Золото очень ценится в Пскове, ведь к сегодняшнему дню практически не осталось места на земле, где его можно было бы достать. Древние исчерпали все ресурсы планеты, а потом случился великий взрыв, который уничтожил всё. Некоторые люди успели спрятаться в специальных бункерах, построенных для правительства. Так что они являются прародителями господ и рабов.
Я была уверена на сто процентов, что это золото. Хотя я видела его только на картинках в школе, но всё равно, ни с чем не перепутаю. Откуда же грязная старуха взяла его?
— Куда это ты смотришь? – пробормотала прямо мне в ухо старушенция.
— Да так, никуда, — я со смущением отвела взгляд. – Давайте приступим.
Я села за её покосившийся стол. Через несколько минут я узнаю, на какую фабрику пойду и когда за мной придёт смерть. Вся жизнь пройдет, словно по уже написанному сценарию. Завтра утром над Аде пронесётся, словно вихрь, гудок для рабочих, и я встану вместе со всей семьёй. Получасовая мантра и онемевшие тело (когда восхваляешь Владыку, нельзя двигаться) и далее я отправлюсь на завтрак. В наших домах нет кухни, только постели. Для еды существует общая столовая, где едят все.
Хотя нет. Сначала я отправлюсь к контролёру, где в руку мне вставят специальный чип с моим номером и датой смерти. Дата смерти очень важна для контролёров, так как количество рабов должно поддерживаться на одном уровне. Лишних рабов убивают, если к тому времени не наступил праздник, куда его можно было бы сплавить.
Контролёрами работают дети младших жён вельмож. Ну не только контролёрами, конечно. Они выбирают любую профессию. Но они РАБОТАЮТ! То есть приближаются почти к нам, рабам.
Работа прерывается только на обед и ужин. Каждый приём пищи длится двадцать минут. Кто не успел всё съесть, получает двадцать ударов плетьми. Моего брата забили в первую неделю работы.
Мы работаем без выходных. Учёные подсчитали, раз мы – животные, следовательно, на сон нам должно отводиться 6 часов. На праздники мы спим на один час больше, и это великое счастье, которое предоставил Владыка.
Итак, а потом я отправлюсь на завод и буду работать, работать. А когда придёт мой детородный возраст, контролёр подберёт мне партнёра и скажет, сколько детей мне нужно будет родить. А к тридцати годам я обязательно умру. Вот и всё.
— Вот и всё, — прошептала я.
— Что ты там бормочешь? – прошипела старуха, наклоняясь ко мне, задев меня своими грязными патлами.
Я промолчала.
3
Река была загрязнена вонючей серой жидкостью. И вместо того, чтобы смыть кровь, я ещё больше испачкалась. Если бы проблема была только в этом, то я, наверное, радовалась, как дитя. Но только не сейчас. Когда ты убил гадалку, поджёг её дом и украл у неё золото, поводов для радости мало. За убийство и кражу, раба ждало четвертование. И никто не станет слушать, что я всего лишь защищалась.
С самого начала гадание пошло не так, как надо. Вместо того чтобы погадать мне на костях или раскинуть карты, она предложила мне чашечку чая. Что такое чай, я не знаю, но пиалу взяла. Она была очень мила со мной, и я подумала, что старушке одиноко, никто не заходит в гости, а тут я… Когда я поднесла пиалу ко рту, она вдруг заорала:
— Подожди, не пей! Сначала деньги!
И после этой фразы стало всё понятно. Есть люди в Пскове, даже целые города, которые исповедуют религию людоедства. И старуха оказалась одной из них. Не то, чтобы мне очень хотелось жить, но я не хотела, чтобы меня съели живьём.
Старуха, тем временем, уже набросилась на меня, придавив столом, и стала душить. Силища у неё была невероятная. Я пыталась ей сопротивляться, но что я могу сделать, десятилетняя девчонка? Я уже стала молиться за здравие Владыки (мы делаем это перед смертью), когда рукой нащупала кочергу! Что было потом, смутно помню, да и не хочу рассказывать. Воспоминания о том, что стало с головой гадалки после моих ударов, вызывает у меня рвотный рефлекс. Точно помню, что схватила золото с пола. К тому времени пламя от свечи уже начало пожирать деревянную обшивку дома, и я поспешила убраться.
Что же теперь делать? Назад я вернуться не могу, меня тут же схватят. Броситься в реку? Но это слишком простое решение. Оставалось только одно.
Когда мне было пять лет, сестра брала меня к стене. Там было намного лучше, чем в городе: чистый воздух, не наполненный химикатами; и даже иногда попадались звери! Это было замечательное время. Мы с ней часами играли в «Освободителя» и «Ты — мой раб» (за рабыню, конечно, была я). Однажды я пришла к стене одна. Лежа на травке, я рассматривала звёзды, пытаясь отыскать новое созвездие «Меч Владыки». Но потом это занятие надоело, и я стала рассматривать стену. Плющ обвивал её, создавая различные узоры. И в темноте тебе могло привидеться, что вот скачет отважный всадник, или волшебные существа пляшут под сенью могучего дуба, и луна ярко светит на них. Но это был не свет Луны! Я подошла поближе и отодвинула плющ: в стене оказалась дыра! Проход в стене в Эре!
Как вы поняли, эта лазейка и оставалась для меня единственным выходом. До стены я добежала минут за 5 и шагнула в неизвестность.