именно так называется, присланная мне перед Рождеством —

попытка творческого эссе о книге стихотворений для детей и юношества поэта, члена СП России Эрнеста Стефановича
«Пробуждение». Вильнюс, изд-во «Витурис», 1990

Книжку читали, мусолили, заучивали наизусть, теряли, склеивали порванные странички и просто очень любили – бабушка Лиля и ее прелестная внучка Анечка.

В книжном магазине глаза разбегаются, одурев от обилия ярких заголовков и добротных изданий. Нам бы это обилие лет… много назад. Каждая детская книжка любовно переплетена, раскрашена во всех мыслимых стилях.
Жаль только, не всегда содержание соответствует количеству потраченной краски. В книжках по четыре строчки, а картинок, если оценить на вес – убить изданием можно не только муху.
А если совсем без картинок? Настоящие книжки вполне могут без них обойтись, чтобы оставить белые поля для фантазии и воображения.
Так рассуждала я, взяв в руки эту неброскую книжечку с довольно плотными текстами и богатым содержанием внутри.

Это оказалась умная книжка для моей малышки, которую хочется читать и взрослым.
Она неожиданно вместила в себя огромное смысловое содержание. Кажется, что я держу в руках согретый сердцем поэта шар земной. Сердцем художника с искрящимися глазами, мудреца, доброго волшебника для маленькой Анечки.
Мы сидим с внучкой на полу и рисуем на огромном листе круг. Это солнце, «которое восходит без предупрежденья»… Моя малышка, мы возьмем самые яркие краски, самые лучшие кисти и отправимся познавать мир.
Благослави нас, Солнце! Высвети главное – понятно, трепетно, памятно!
Солнце круглое, и шар земной – тоже…

«Как ребенок виноватый,
Надрожавшийся в углу,
Вдруг бочком, чуть кривовато
Шар земной скользнул к теплу»…

Мы лепим из пластилина шар, подносим его к настольной лампе и согреваем бочок. Бережно поворачиваем на ладони. И понимаем – он хрупок и беззащитен, этот мир. Не бойся, малыш.
Если смотреть на мир глазами доброго волшебника, то можно увидеть, что полосатый тигр похож на арбуз. И что даже больной кошке с перебитой лапкой можно помочь, если купить ей воздушные шары.
Разные – синие, как «холод», желтые, как «персик в корзинке», красные, как осинки.
Аня прыгает радостно по полу и выкрикивает ритмично:

«Возле дома
Не просто забор,
За которым
Кустится
Смородина.

Не цветник,
Не дорожка,
Не двор,
Не какая-то улица, –
Родина!»

А? Педагоги всех мастей? Телевизионные шоу и вся многоканальная система вещания? А вам слабό в девятнадцати словах объяснить ребенку это безмерное понятие – Родина?
Я не засыпаю, читая и перечитывая ребенку эту книжку. Каждое новое прочтение заставляет думать и меня, находить интересные грани, удивляться и радоваться.
Радуют треньканье «золотой канарейки в освещенье золотом», «ежик добрый, у которого колючий лишь наряд», «белки – частицы осени рыжей», гусь, «белый, будто вата» и даже верблюд, у которого «вся жизнь – ходьба».
Мы слушаем музыку «точильного круга», на котором «весна оттачивает лучи солнышка». Это как?!. «Смотри! Подснежники, фиалки, одуванчики – по всей земле искрящие фонтанчики!»
И неожиданный вопрос среди осени: «А куда подевались лучики? Ну, те, которые превратились в цветы?» А ты послушай…

«…свисты зяблика,
Воробьишкино: « Жи-ву!»…
Перебило стуком яблоко,
Вдруг упавшее в траву»…

Рассмеялась – поняла. Но все же Аня еще слишком мала, чтобы заметить самостоятельно перемены в природе со сменой времен года. Как ей помочь? И тут я вспомнила одну историю. Достаю альбом, отыскиваю там две фотографии, кладу их на стол и предлагаю малышке подумать, чем они отличаются.
А история у фотографий такая…

Раннее утро. Озабоченно поглядывая на часы, Василий торопится на дальнюю полянку у заброшенного хутора. Надо успеть – солнце стремительно поднимается по небосклону. Сорок минут быстрой ходьбы – и вот она, желанная…
Подставила крутой бочок солнышку, оставив склон в тени. Одуванчики удивленно таращат широко раскрытые желтые глазищи на затаившегося человека с фотоаппаратом. Эти незатейливые цветы плотным ковром раскинулись по косогору, напоминая издали стекающее золото.
Василий внимательно присматривается, долго топчется на месте, выбирая нужный угол и ракурс. Щелчок… еще, еще… Снимает с таким видом, словно иностранная делегация перед ним, не меньше… Одно слово – чудак – все поля усеяны этими сорняками, и зачем было переться в такую даль?
И только потом, зимой, встретив Василия, я понимаю, в чем дело. Он достает из сумки стопку снимков и с равнодушным видом подает их мне. На одном – тот самый богатый золотой склон. Ну да, красиво… а это что?
Тот же склон, точно такое же освещение, и угол – тот, и ракурс – тот, только защемило сердце почему-то. Ковер косогора сменился на богатейшее белое, пушистое покрывало…
Одуванчики раскрылись взору фотографа своим новым богатством, рассказав о грустной смене возраста, времен года, и наверно еще о чем-то своем, тайном, понятном только душе художника.
Затаив дыхание, я смотрю на снимки, силясь понять, как в таком простом, могло поместиться столько всего, что заставляет и любоваться, и думать, и помнить… Не отвести взор, контраст потрясает, притягивает. Рассматриваю знакомую полянку так, словно кто-то сделал срез, приоткрыв некую тайну.
Я смотрю на Василия – хитро прищурился, улыбается: «Я боялся опоздать… просыпаюсь ночью – такой ветер… вдруг сдует пух с моих одуванчиков… успел!

Мир наполнен добром, если это добро внутри нас. Тогда озера отразятся голубым свечением, травы запахнут по-особому, и даже «лохмоногий туман» не покажется злым, хоть он и –

«С кошачьей кашляющей хваткой
Вцепляясь в горло без когтей,
Крадется в грудь и под лопатки
Беспечных взрослых и детей»…

Если раствориться в этом тумане, то можно услышать, как шепчут деревья, можно научиться слышать дыханье цветов и то, как перед дождем «цветы перестали дышать от испуга, и птицы и звери к деревьям прижались»…
Мои мысли прерывает детский голосок: «А почему самолет не машет крыльями?»
«Ну-у… потому что… Потому что! «Осень – время перелета вольных птиц, а не машин!»
Мы устали, прилегли на диван. Малышка канючит: «Расскажи мне сказочку»…
Я скороговоркой декламирую:

«Ночь. В окошко сельской бани
Заяц тощий барабанит.
Очень хочется забраться
К отразившемуся братцу»….

Аня узнавать его не хочет, и, забыв усталость, весело хохочет.

Добрая книжка прочитана не до конца. Она будет открываться нам еще долго, столько, сколько будет расти мое милое маленькое чудо.
Книжка удивительным образом превратилась из гадкого утенка в жар-птицу. Слова расцветили ее диковинными красками, странички ожили, заговорили и запомнились. «Мелькнул змеиной спинкой кот», увлекая за собой, надолго пробудив воображение.
Как отличается это издание от тех, знакомство с которыми заканчивается просмотром ярких картинок и просто рифмованных строчек. Порой мы, взрослые, вдалбливаем малышу штампы, не задумываясь, что этим уводим его из мира фантазий и наблюдений.
Не оставляем вариантов, из сказки в сказку, из книжки в книжку перетаскивая серого, как наше мышление, мышонка, трусишку зайку, хитрую лисичку и серого же волка, забывая, что малыш способен оценивать мир во всем многообразии оттенков. Надо только не закрывать от него окно в мир плотными яркими шторами.

Лилия Петровна Эйжвертин

Литва, город Висагинас……………………………………….

Спасибо, бабушка Лиля!