***
Анкеты, виза, вызов, регистрация,
Из Питера прихвачена простуда,
Так начиналось слово «эмиграция»,
И значило, что я теперь оттуда.
И значило, учиться побеждать,
Ломать язык дифтонгами чужими,
Сквозь северную землю прорастать
Корнями дальне-тюркскими своими.
Их праздники приплюсовав к своим,
Из хрусталя пить водку без закуски.
Похмелье утром убирать под грим,
И оставаться безупречно русской.
Осесть душой в нейтральной полосе,
Носить чулки, не брезговать ругаться,
Раз в месяц ностальгировать, как все,
Кто все-таки решил, как я, остаться.
Остаться чуждой, с вызовом в глазах
И быть до неприличья откровенной
Анкеты, вызов, виза, перемены…
Сосновыми иголками во мхах
Теряют цвет мои воспоминанья,
Оттачивая колкость, их касанье
Болезненно и вызывает страх.
И способа не знаю защититься.
Я тихо разрываюсь пополам.
Река Сестра, мои родные лица,
И молчаливое: «зачем ты там?»

***
Анкеты, виза, вызов, регистрация,
Из Питера прихвачена простуда,
Так начиналось слово «эмиграция»,
И значило, что я теперь оттуда.
И значило, учиться побеждать,
Ломать язык дифтонгами чужими,
Сквозь северную землю прорастать
Корнями дальне-тюркскими своими.
Их праздники приплюсовав к своим,
Из хрусталя пить водку без закуски.
Похмелье утром убирать под грим,
И оставаться безупречно русской.
Осесть душой в нейтральной полосе,
Носить чулки, не брезговать ругаться,
Раз в месяц ностальгировать, как все,
Кто все-таки решил, как я, остаться.
Остаться чуждой, с вызовом в глазах
И быть до неприличья откровенной
Анкеты, вызов, виза, перемены…
Сосновыми иголками во мхах
Теряют цвет мои воспоминанья,
Оттачивая колкость, их касанье
Болезненно и вызывает страх.
И способа не знаю защититься.
Я тихо разрываюсь пополам.
Река Сестра, мои родные лица,
И молчаливое: «зачем ты там?»