Пришла тетя Маруся в гости к нам. Тетя Маруся важную должность занимает. Она — кондуктор на автобусе. Автобус ходит от базара до Почтового. Автобус ходит редко, и не на каждом автобусе тетя Маруся сидит. Поэтому если хочешь бесплатно проехать, то полдня приходится ждать.
Приходит автобус, все в него заталкиваются, а ты стоишь на остановке, ждешь следующего: может тетя Маруся приедет. А то чаще пешком до Поч-тового идем. Всего 2 остановки. 1-я – «Улица Пограничная», 2-я – «Шлагбаум». Это уже начало Почтового. Шлагбаум называется так потому, что там столбики с колючей проволокой стоят, всех высаживают, документы смот-рят. Чтобы кто не надо в Почтовый не прошел. А у пацанов документов не спрашивают. Нет у них документов еще.
И вот пришла тетя Маруся к нам в гости.
— Садись, Маруся, чай пить. Как Василий, не болеет? — приглашает мать тетю Марусю к столу. Мою мать все зовут Зина, хотя настоящее её имя Евдокия.
— Да нет, Зина, отдыхает, тут пожар недавно был, «Хозяйственный» горел на базаре. Слышала? Всю их пожарную к медали представили, говорят.
-Да, Василию не помешало бы, реабилитации-то ему еще нет.
Я сижу в углу, слушаю, и думаю: надо тете Марусе показать мой новый костюм. С брюками настоящими, правда короткими, выше колен, но со стрелочками. И матросская курточка. Никогда у меня такого не было.
— Что слышно из Карабаса — то?
— Иван вчистую вышел, да в Караганде осел. От Оли письмо получила. Работает тоже в ОРСе.
Я тихонечко достаю костюм из шифоньера, лезу под кровать, которая стоит как раз напротив стола, где сидят моя мать и тетя Маруся, и начинаю стягивать с себя шаровары. С трудом, кряхтя натягиваю штаны, корчась под кроватью.
— Фотку Оля прислала. Ну Иван растолстел. Помнишь на зоне, лица не было: думали дойдет.
— Да уж не давал он ей жизни. Как она решилась еще Ванюшку родить.
Я потихоньку выползаю из-под кровати и становлюсь сбоку от стола.
Тетя Маруся говорит:
— О, а я Саше гостинца принесла. На вот.
И достает из сумочки мятную конфетку, какие продает за 20 копеек Маламуд возле переезда.
— Спаси-и-бо.
Но не конфетка мне нужна, а нужно, чтобы оценили мой новый, первый в жизни костюм. И я лезу на кровать, и становлюсь на кровати, широко расставив ноги.
— Надо дом строить. Верочка-то замуж собралась. Парень вроде непью-щий, работает на станции, грузчиком.
-У нас недавно Мотя под поезд попала, слышала? Шла по линии, поезд ударил сзади. Прямо на заводе. Не услышала, шумело вокруг.
— А это кто такой в таком костюме новом? Где достала?
— Рая Вегера дала.
Я одеваю бескозырку.
— Герой. А калошу потерял? Где калошу потерял, когда от меня по линии шли?
— Калошу я найду-у-у, — отвечаю я в растяжку с обидой на калошу.
— Ну ладно, раз такой герой, на, отсчитай один рубль. Считать-то умеешь?
— Умею! — радостно кричу я и беру у тети Маруси её обтертую кожаную кондукторскую сумку. И начинаю считать. Много, много денежек у тети Маруси. А нужно 100 копеек насчитать. Можно конечно взять беленькими, по 20 копеек, с угловатыми цифрами 2 и 0, но надо поскромнее, чтобы не подумали, что я больше хочу взять, поэтому берем еще пятачки желтые с цифрами 5 в виде серпа. А сзади у каждой монетки гербы Советского Союза, самой большой и сильной страны мира.
— Ну, набрал? Как раз на 3 часа успеешь. Беги.
Я быстро одеваю свои старые шаровары, и босиком бегу в клуб. Бегу ближней дорогой — через стадион.
На улице жара, пекло. Я становлюсь в небольшую очередь, огороженную трубами, и подаю деньги, много денег из своих ладошек и карманов. Сзади дышат: скорее, мол, давай.
— Не хватает! — слышу я откуда-то сверху.
Толпа облегченно вздохнула. Следующий за мной пацан скорее сует руку в темное отверстие кассы.
— На, забирай свои деньги.
Я забрал все свои денежки, которые дала мне тетя Маруся и встал в сторонке. «Неужели потерял? Нет, посчитал неправильно». Пересчитал я денежки. Не хватает. «Надо было правильно посчитать. Посчитал неправильно».
И медленно, медленно пошел через стадион назад. Опоздал уже на последний детский сеанс. На фильм «Кочубей».
6 июля 2002
