Взлетавший ввысь на крыльях поцелуев
Над мёртвым морем времени – надолго
Твой чёрный раб, который рад бесчестию
За крохи забытья, так птицелову
Птиц улетевших возвращает голод.
Раб на коленях нового причастия
Ждёт длинной плети твоего «когда-то»,
Так только дети ожидают с марта
Каникул летних. Раб одно предчувствие
Всё глубже вводит, как иглу под коготь, –
Что алый парус губ твоих – за смертью.
