Наташа не знала, зачем она пришла на эту ювелирную выставку. Украшений она практически не носила: не ее стиль. Да и купить что-либо из выставленных здесь авторских изделий она вряд ли когда-нибудь сможет. Просто вчера она нашла в своем почтовом ящике конверт с пригласительным билетом. Просто у нее сегодня — свободный день. Просто ей недавно приснился сон… Хороший сон. И с тех пор в ее душе поселилось какое-то странное ощущение – то ли ожидание, то ли предчувствие чего-то радостного, счастливого… А когда в душе такое – дома сидеть не хочется. Впрочем, скорей всего это было обычное предновогоднее настроение, ведь перед Новым Годом всегда почему-то ждешь чего-то чудесного, даже если ты уже давно вышла из детского возраста, и уже не веришь ни в Деда Мороза, ни в Снегурочку.
Почему этот пригласительный билет оказался в ее почтовом ящике – одному богу известно. «Наверное, рекламная акция», — решила Наташа. Хотя странно: эта выставка пользовалась в городе таким огромным успехом, что было совершенно непонятно, зачем ее устроителям понадобился подобный рекламный ход.
Из-за стекол витрин на неё смотрели серьги, кольца, браслеты, колье, подвески, заколки, запонки, булавки, броши и еще какие-то украшения с неизвестными Наташе названиями… Драгоценные камни в изысканных оправах переливались всеми цветами радуги. Бриллианты, изумруды, турмалины, гелиодоры, цитрины, гранаты, жемчуга… Ну, просто не выставочный зал — а пещера Али-Бабы!
Здесь были представлены не только классические украшения, но и авангардные – такие, что и не сразу поймешь, как их носить, а, главное, куда… Впрочем в ее, Наташиной, жизни, ситуаций, куда можно было бы одеть, к примеру, подвеску с бриллиантами за двенадцать тысяч долларов или вставить в прическу заколку, длиной около полуметра, никогда не было. И не предвиделось. Поэтому и на классику, и на авангард она смотрела с одинаковой степенью отстраненности. Ей было любопытно – вот и все.
Она с интересом прислушалась к разговору одного из ювелиров с посетительницей, только что купившей с выставочной витрины его работу – крупный серебряный перстень, в оправу которого вместо драгоценного камня был помещен небольшой кусочек дерна с пробивающейся из него зеленой травкой. Ювелир подробно консультировал даму как часто надо поливать этот мини-газончик на пальце, чтобы травка не пожухла, не завяла, а все время оставалась свеженькой и зеленой.
В соседней витрине внимание Наташи привлекла работа польского ювелира-авангардиста Штефана Ляховецкого под названием «Влюбленный мужчина». Этого мужчину символизировал галстук, выполненный из медной гальваники. Он сиял как начищенный самовар. Крупные аквамарины, щедро усыпавшие медную поверхность галстука, нежно и влажно переливались. Эти прекрасные голубые камни выглядели смешно и подчеркнуто нелепо, но при этом так трогательно и мило, что Наташа не смогла удержаться от улыбки.
Миновав сектор с украшениями, и осмотрев витрины с изделиями камнерезов, она направилась к центральному сектору зала. Там толпилось особенно много народу, поскольку именно в нем были выставлены конкурсные работы.
О том, что здесь проходит не просто выставка-продажа ювелирных изделий, но и международный конкурс художников-ювелиров, Наташа знала из афиши. Но к витринам центрального сектора было не подойти. Вокруг них плотной стеной стоял народ: участники выставки, коллекционеры и обычные посетители. Всем хотелось поближе рассмотреть премированные произведения ювелирного искусства. Улучив момент, когда толпа немного схлынула, Наташа протиснулась в первый ряд.
На верхней полке за стеклом стояла работа, снискавшая гран-при конкурса. «КРАТКОЕ СООБЩЕНИЕ» — так называлась она.
Это был небольшой бумажный самолетик… Да-да! Самый обыкновенный бумажный самолетик, только что влетевший в распахнутое окно. «Наташка, я тебя люблю!» — было выведено на его крыле синими чернильными буквами.
От того ли, что Наташа увидела свое имя. А может потому, что когда-то сама, еще в школе, именно так впервые призналась в любви, на сердце у неё стало тепло-тепло.
Она перевела взгляд на подписи к работе: «Белое золото. Сапфиры» — значилось там. А ниже крупными буквами было написано имя автора: член Союза Художников России, лауреат международных ювелирных конкурсов АНДРЕЙ ВИКЕНТЬЕВ.
Наташа еще не успела осознать, что это – тот самый Андрей, но сердце её уже стучало гулко и взволновано…
Это было десять лет назад. Они учились в предпоследнем классе школы. Точнее, не учились, а только что закончили его. И уже начались летние каникулы. Май стоял необычайно жаркий, и все Наташины подруги, не успевшие разъехаться по дачам, бабушкам и лагерям, с утра пропадали на пляже в Озерках. Только ей, Наташке, в те дни было совсем не до купания. Она была влюблена. Влюблена и очень несчастна. И хотя объект ее любви — Андрей Викентьев — тоже не остался равнодушным к ее прекрасным глазам, но он почему-то так и не объяснился с ней, хотя весь учебный год не сводил с нее влюбленного и грустного взгляда. Наташа тоже молчала – молчала и ждала, из робости, не смея объясниться с Андреем первой.
И вот грянули каникулы. Впереди целых три месяца разлуки!
Наташка не находила себе места. Надежда увидеть Викентьева все время гнала её на балкон: оттуда был виден школьный двор.
И случилось чудо: как-то утром она таки увидела его. Андрей вместе с родителями шёл по двору. Они зачем-то направлялись в школу.
Наташка опрометью выскочила из квартиры и, не дожидаясь лифта, побежала вниз…
Но подойти к Андрею она так и не решилась: он всё время был не один. Проследив, что Викентьев с родителями, выйдя из кабинета директора, отправился к физичке, их классной, Наташка выскочила на улицу и помчалась вдоль стены школьного здания – в ту сторону, куда выходили окна физ.кабинета. Ей ужасно хотелось узнать, зачем Викентьев явился на каникулах в школу.
Но хотя окна были раскрыты, о чем говорят внутри, Наташка так и не услышала. И вот тогда, она решилась на отчаянный шаг. Увидев шагающего мимо одиннадцатиклассника, она выпросила у него лист бумаги и шариковую ручку. Сложила лист бумаги в виде самолетика и вывела на его крыле дрожащей от волнения рукой: «Викентьев, я тебя люблю». Вывела – и… запустила самолётик в распахнутое окно…
О том, что случилось вслед за этим, Наташа еще долго вспоминала со стыдом. Через минуту в окне показался Андрей. В руках он держал самолётик. Увидев ее внизу, он перемахнул через подоконник и спрыгнул. А она… Она бросилась бежать…
То ли Андрей подвернул при прыжке ногу, то ли она, Наташа, бегала быстрее, но догнать ее он так и не сумел.
— Наташка! — последнее, что она услышала за своей спиной.
Почему она убежала? Этого Наташа не сумела бы объяснить. Просто она была очень влюблена… Просто она еще стеснялась любви… Просто, ей казалось стыдным, что не он, а она первой призналась Андрею в любви…
Все лето Наташа томилась, предвкушая их встречу в сентябре. Но… они так и не встретились.
Первого сентября Наташа узнала, что Викентьев уже не будет учиться в их классе: его отец получил приглашение работать за границей, и Андрей вместе с родителями уехал жить за океан – в далекий американский город Бостон. В тот майский день он вместе с мамой приходил в школу, чтобы забрать документы…
Уже оттуда, из Бостона, он прислал ей несколько писем. В них Андрей рассказывал о новой школе, об американских ребятах, о небоскребах и океане. Наташа не ответила: в этих письмах не было ни слова о любви, и это показалось ей обидным.
С тех пор прошло десять лет… Наташа успела закончить университет и даже побывать замужем. Ей часто признавались в любви. Она тоже влюблялась, впрочем, наверное, не очень сильно: никогда уже не приходилось ей испытывать того неизъяснимого волнения, заставившего ее сначала запустить в окно бумажный самолетик со словами любви , а затем, сломя голову, убежать прочь.
Бумажный самолетик… За стеклом витрины на его крыле сияют слова: «Наташка, я тебя люблю!».
«С чего я решила, что это – мне? – одернула она себя, — Мало ли Наташ на свете! Да и тот ли это Андрей Викентьев!?»
Но вдруг услышала за спиной громкий оклик:
— Наташка!
И вновь, как тогда, десять лет назад, кровь бросилась ей в голову. Наташа вновь почувствовала себя пугливой и глупой девчонкой, и ей снова захотелось бежать… бежать… бежать…
Почему? Кто знает! Наверное, она — из «убегающих» женщин.
«Смотрите, Викентьев!… Это — Викентьев… – слышался шепот вокруг.
Наташа кожей чувствовала, как люди за ее спиной расступаются, пропуская кого-то к витрине…
Там, за стеклом – самолетик, пущенный некогда ею в раскрытое школьное окно. Только теперь он уже не бумажный, а из белого золота, и не фамилия мальчика, а ее собственное имя выложено сапфирами на его крыле: «Наташка, я тебя люблю!».
И все же она нашла в себе силы обернуться…
Викентьев держал в руках огромный букет роз. По его лицу было заметно, что он смущён не меньше её.
Внезапно, Наташе стало ужасно смешно: Андрей, в парадном костюме, с этим огромным букетом и смущённо-торжественным лицом напомнил ей тот самый галстук, выполненный Штефаном Ляховецким… И, чтобы не расхохотаться, она закрыла лицо руками.
— Эй, что с тобой? – тихо спросил он.
Ей удалось взять себя в руки.
— Андрей, зачем ты все это устроил?
— Это? — он оглянулся на плотное кольцо обступивших их зевак и тоже рассмеялся, — А это — чтобы ты снова не сбежала!