Молчание
Солнце не спешило выходить из-за туч. Над опушкой леса клубился плотный белесый туман. Деревья в сонном затишье стояли, не шелохнувшись. И только ветер изредка срывал листья с веток и, не спеша, кружил их по воздуху.
На опушке леса показался немолодой мужчина в телогрейке и старых полинялых штанах. Его кирзовые сапоги были полностью залеплены грязью, а в руках он держал крепкий на скорую руку вырубленный дубовый посох. Старик остановился под ясенем, который рос прямо на опушке и прислонился к стволу, тяжело дыша. Он взглянул по сторонам и, сложив руки лодочкой, трижды прокуковал. Ответа не последовало. Старик обеспокоено посмотрел вдаль, но вокруг по-прежнему было тихо. Тихо выругавшись, он двинулся по дороге, которая вела от опушки к скрытой за холмом деревне…
В доме деревенского старосты было накурено и обеденное солнце почти не поступало сквозь тусклые немытые стекла окон. Староста, немолодой мужчина неопрятной наружности с крупным носом и маленькими прищуренными глазами, сидел за столом и завтракал. Вместе с ним сидели несколько немецких офицеров, они не торопливо курили и о чём-то с громким смехом спорили. Староста обвёл присутствующих в комнате мутным взглядом, и с вздохом отправил в рот внушительный кусок хлеба. Капитан Кениг заметил этот взгляд и, глядя на старосту из-подо лба, спросил на ломаном русском:
– Что стряслось, мой друг, вы чем-то недовольны?
Староста пожал плечами и продолжил есть, доставая огромные куски картошки с мясом из жестяной миски. Капитан насмешливо переглянулся с немецким офицером, который сидел около него, и опять спросил:
– Хотите присутствовать во время допроса?
Лицо старосты дёрнулось от этих слов, ложка застыла в воздухе. Судорожно вздохнув, он сумел совладеть с собой и медленно жуя, ответил:
– Если будет нужно, то я готов.
Кениг опять переглянулся со своими товарищами:
– Похвально – заметил он, выпуская клубы дыма изо рта…
Старик сидел на стуле. Перед ним стоял капитан Кениг и, скрестив руки на груди, с задумчивым выражением на лице смотрел в окно. Офицер, который сидел за столом около капитана, спросил на немецком:
– Штефан, может, ты перестарался?
– Не думаю. Дай ему воды – Кениг отошел от окна и остановился напротив старика
Офицер достал ржавую кружку и, набрав воды в ведре, которое стояло у порога, плеснул воду в лицо старику. Тот слабо зашевелился и поднял лицо. На измученном лице старика застыли следы побоев, на правой щеке тянулся кровоподтёк. Он молча смотрел в лицо Кенигу.
– Так, я вижу тебе уже лучше – Кениг неприятно улыбнулся старику – Может, теперь ты будешь разговорчивее?
Старик молча смотрел на немецкого капитана. Тот устало вздохнул, и ударил старика в грудь. Он упал со стула и, опершись руками об пол, попытался подняться. Кениг не торопливо подошел к нему и также не торопливо, ударил старика ногой под дых. Старик издал хриплый звук и выплюнул на деревянный пол сгусток крови. Кениг подошел к старику, и крепко взяв рукой за подбородок, спросил:
– Ты продолжаешь молчать? – видя, что старик не отвечает, капитан обратился к своему спутнику – Похвальная преданность
Старик поднялся на дрожащие ноги и попытался сесть на стул, но Кениг резко подскочил к старику и выбил из-под него стул. Старик вместе со стулом с грохотом упал на пол. Кениг грубо схватил старика и принялся бить его.
– Говори, говори, русская свинья. Говори! – от злобы у Кенига русские и немецкие слова смешались.
Видя, что все его действия бессмысленны, капитан повернулся к офицеру и приказал:
– Приведи старосту, может он развяжет язык этой сволочи
В комнату испугано вошел староста в сопровождении немецкого офицера. Увидев лежащего на полу, избитого старика, он со страхом остановился и посмотрел на Кенига.
– Мой друг, ты обещал помочь нам при допросе – Кениг иронично сделал ударение на слове «друг»
Староста вздрогнул, словно от удара.
– Я… я готов помочь – по лбу старосты потекла капелька пота, он быстро её стёр и лихорадочно спросил – Что нужно делать?
Кениг улыбнулся:
– Эта скотина, не хочет говорить, где прячутся партизаны. Мне известно, что он был у них связным. Его сегодня поймали около лесу. Мои офицеры прочесали весь лес, но так и не нашли никого. Но я уверен, что они где-то здесь.
Староста радостно взмахнул руками:
– Так, это… я ж тоже знаю, где они могут быть.
Старик, услышав эти слова, из последних сил поднялся и кинулся на старосту. Тот не ожидая от старика такой прыти, упал на пол и они оба стали кататься по полу. Кениг со смехом смотрел на них и потом произнёс:
– Похоже, он, правда, может нам помочь, если смог воскресить мёртвого. Уведи его – обратился он к офицеру.
Офицер оторвал старика от старосты и повёл из комнаты прочь. Кениг посмотрел с презрением на старосту, который всё ещё сидел на полу и поправлял на себе одежду:
– Ну, рассказывай. Похоже, ты играть в молчанку не будешь
– Да-да, конечно, – староста суетливо поднялся с пола, – так вот, они прячутся за болотом…
На расстрел старика вели ночью, холодной и дождливой. Ветер хлестал листья деревьев и развевал волосы всем идущим. Вдалеке громыхал гром. Немцы повели старика на опушку леса, где ещё пару дней назад они его поймали.
– Пришли! – громко сказал Кениг
Со связанными руками старика поставили около ясеня.
– Не хочешь покуковать? – грубо спросил один из офицеров
Старик промолчал и посмотрел, не опуская глаз, на своих карателей.
Кениг отделился от группки немецких офицеров и подошел к старику:
– Я вижу, что ты предан своему делу. Хочешь, я прикажу отвести тебя обратно? Ты мог бы быть достойным носить немецкий мундир. Я вижу, ты смел, не то, что эта трусливая свинья – Кениг кивнул в сторону старосты, который в толпе немцев кутался в плащ от дождя. – Ты мог бы служить во благо нашей непобедимой армии. Скажи только слово и я отпущу тебя. Партизанам своим ты уже всё равно не поможешь.
При этих словах старик с болью посмотрел на Кенига и твёрдо произнёс:
– Нет – это было единственное слово, сказанное им с того времени как его поймали
– Ну, что ж ты сделал свой выбор – Кениг гневно сверкнул глазами и отошёл от старика.
Немецкие офицеры выстроились в ряд. Староста спрятался за их спины и поплотнее укутался в свой плащ. Кениг махнул рукой и крикнул:
– Огонь!
«Перекрикивая» шум дождя раздалась автоматная очередь…