Ангельский треп

К дребезжащей тишине присовокупилось некое предчувствие. В параллелепипеде стеклянных стен замер некто, прислушиваясь к звукам вокруг. Беспокойство принадлежало ему, но причина его была непонятна.
Привет, дорогой сказала она и вошла, не спросив разрешения.
Привет отозвался он
Они немного помолчали.
А вот и я
Вот и ты
Ты не рад меня видеть?
Почему же… рад…
Вот я и умерла
Давно?
Месяц назад.
Ммм
…
И как это было?
На сколько я могу вспомнить – пьяный водитель…
Кто-нибудь остался там у тебя?
Муж. Сын.
Ты уже скучаешь?
Странно, но нет.
Это на тебя похоже…
У меня ушло много времени, чтобы найти тебя.
У меня ушло слишком много времени, чтобы дождаться тебя.
Да, двадцать лет…
И я не дождался…
Ты коришь меня за то, что я не пришла раньше?
Конечно, нет.
За что же ты тогда коришь меня?
С чего ты взяла, что я корю тебя?
Не знаю почему, но я уверена в этих нотках…
Я корю тебя за то, что ты пришла…
Жестоко.
Прости. Но ты бы отличила ложь.
Ты изменился.
Ты тоже изменилась, но не вообще, а именно в моей голове.
Я скучала по тебе, между прочим.
Я тоже скучал.
И это правда. Как хорошо, когда ты уверен в том, что слышишь.
Это же рай…
Тут вообще не получается лгать?
Получается, но люди странно смотрят.
Люди?
Ангелы, если тебе так больше нравится.
Больше. Так ты отвергаешь своего ангела?
Отвергаю…
Почему так?
Злое знание так распорядилось…
Все изменилось настолько?
«Настолько» очень точное слово в данном контексте.
Ты причиняешь мне боль, точно бритвой полосуешь…
Ты не знаешь, что такое боль, когда как мы с ней родственники.
Я новенькая тут, мне нужен помощник. Я так мало знаю про этот мир, только то, что тут не получается лгать и каждый уверен в своих предположениях. Ты покажешь мне этот мир?
Нет…
Иногда ложь была бы кстати…
Это невозможно, тогда бы ты не была ангелом…
Человеком?
Да.
Ты оставишь меня одну тут?
Того, что ты уже знаешь, достаточно для знакомства с раем.
Но он такой большой, я искала тебя так долго…
Всеобъемлющая истинность, царящая тут, защитит тебя от обмана и чего угодно, остальное ты поймешь сама…
Никто не хотел помогать мне…
Никто не хотел, чтобы ты нашла свою боль.
В смысле?
Тут никто не ищет кого-то, только те, кто только пришел оттуда тех, кто уже давно тут. Остальные знают, что как ни крути, чем ни занимайся, ты встретишь тут кого тебе нужно, если это, конечно, действительно нужно…
Когда-то ты говорил, что наши отношения будут вечны…
Тогда я верил в это, сейчас – нет.
В чем же причина?
Их много. К примеру, как быстро ты забыла меня.
Что? Ты умер, черт побери…
Не забывайся.
Что я должна была делать? Похоронить себя с тобой заживо?
Нет, но не так быстро, тогда бы я понял…
Быстро? Месяц спустя это быстро? Я хотела отвлечься, я могла наложить на себя руки. Тебя же не стало, пойми! Я осталась одна…
Две недели, если быть точным.
Откуда такая точность, которой я сама не знаю?
Здесь можно получить любую информацию, достаточно сделать запрос. Ты была единственным источником моих запросов первый год. Теперь я знаю о тебе все…
Мне было страшно…
Мне тоже. От того, что я узнал…
Эти двадцать лет пролетели так быстро…
У меня они тянулись вечностью…
Из-за меня?
Вообще. Ты перестала интересовать меня спустя три недели…
Почему же три?
Понадобилась ещё неделя, чтобы окончательно разоблачить культ личности.
Ты нужен мне, милый.
Не я, а кто-нибудь рядом. Чтобы не быть одной…
Ты бредишь. Ты ненавидишь меня за то, что я увлеклась кем-то после твоей смерти. С…м…е…р…т…и… Правильно я тебя понимаю?
Неправильно. Я слишком неожиданно умер и долго не мог поверить в это. Я ненавидел эту тонкую грань мироздания, которая разделила нас. Тончайшая нить… У меня был вариант вернуться младенцем или дождаться собой. Я выбрал второе и погряз в запросах. Детализация нашей с тобой жизни. Все до мелочей, все до нюансов…
И?
Ты заставляешь меня смотреть на тебя странно. Ты прекрасно понимаешь, о чем это я…
Я… Так не справедливо. Я не могу защищаться.
Ты не можешь лгать…
Я не могу лгать, а ты уверен в своих суждениях. Кошмар!
Знаешь, я сначала не понял, что в тебе не так, как будто это пришла не ты. Сейчас понял. Ты перестала врать, любую ложь всегда чувствуешь подсознательно, отрицаешь это чувство сам перед собой, но где-то в углах души своей все равно знаешь. Точно знаешь. Сейчас нет этого жуткого ощущения. Мы словно стоим на зеркале. Всеобъемлющая истинность…
Это было один раз. Я была пьяна, я не контролировала себя…
Это имеет значение?
Мы ещё даже не были женаты. Я сомневалась…
Ха.
Один раз!
А потом я умер, и это уже не считалось изменой.
Зря ты копался в нашем грязном белье…
В твоем. Мне не в чем себя укорить…
Я обязательно проверю это.
Этому я даже, пожалуй, научу тебя.
Не нужно. Думаю, я найду того, кто научит меня всему, что есть в этом мире…
Все правильно, у тебя получится…
Захочу – будешь в ногах у меня валяться.
На секунду мне показалось, как будто ты и осталась человеком.
Наверное, тебе стало легче, да?
Нет. Мне стало никак. Я озвучил тебе речь, которую составил без двух недель двадцать лет тому назад. Понятно, в ней нет теперь той эмоциональной силы, которая была тогда, и только ожог прошлого заставляет говорить тебе это теперь. Лишь бы говорить что-то, потому что на самом деле я не знаю о чем говорить с тобой, так как говорить нам не о чем…
Ты заставляешь смотреть на тебя странно.
Нет. Это твоя защитная реакция. Твоя маленькая душа выгорела бы дотла, если бы могла смириться с мыслью, что это так. Поэтому ты слышишь то, что хочешь слышать, только и всего…
Как зло.
Это ли зло?
Ты долго репетировал эту пасквиль?
Не задавай вопросов, не имеющих значения, а соответственно риторических. А лучше вообще не задавай вопросов…
Знаешь, там я почему-то даже не сомневалась, что придя сюда мы будем вместе с тобой.
Там бы ты ни сказала ничего подобного. Если только обратное.
Я была умеренной сукой там, а как иначе я могла долго подогревать твой интерес к себе?
Была, есть и будешь.
Ты пожалеешь об этом.
Я пожалел много о чем вообще.
Я только и жила той минутой, когда вновь увижу тебя.
Ты забыла, где мы… Я всегда знаю, когда ты не уверена в своих суждениях, а значит, просто лжешь…
Как плохо все…
Отвратительно, когда нечто не укладывается в твою схему, не правда ли, дорогая?
…
…
Я люблю тебя, дорогой…
…
Я не могу без тебя, черт тебя побери…
…ты забываешься…
Это ты забылся. Вспомни… просто вспомни…
Что же?
Нас!
Ты…
Не ты, а мы!
Ты…
Мы…
…
Я знаю, почему ты молчишь…
Почему же?
Потому что ты не услышал лжи, и это тебя удивляет. Мой образ в твоей голове густо помешался с образом суки. Я не тот родной для тебя человек, которой была там…
Неведение тому причиной было. А здесь настал момент истины. На самом деле я очень сильно ждал тебя первых лет пять… Чтобы поделиться ей самой.
Поделился. Я сожалею…
Как все просто – она сожалеет…
А чего ты хочешь? Я была человеком там, пойми.
Я тоже был человеком…
Социальное животное, которое в тех или иных условиях может нарушить обет, мораль и все, что к этому относимо. Сейчас я понимаю…
Она критично относится к своему поведению…
Язвишь? Зря… Я ведь серьезно. И ты слышишь это…
Или хочу слышать?
Дотронься до меня…
Нет.
Проведи пальцем…
Нет…
Хорошо, просто посмотри… внимательно… но без призм – без подозрительности, без зла, просто смотри…
Не гипнотизируй меня. Мне нравится то, что я вижу, и всегда нравилось. Но это ничего не изменит…
Так хочется сигаретку…
Здесь нельзя курить.
А что здесь можно?
Читать, отдыхать, работать, изучать, делать запросы, общаться, много чего…
Заниматься любовью, пить вино?
И это тоже…
Хм. У тебя есть вино?
Не знаю.
Я очень хочу…
Недолгая пауза зародилась тогда, лишь слегка нарушаемая звоном стекла, плесканием жидкости, после чего две руки все же соприкоснулись, вооружившись стаканами.
За то, что спустя двадцать лет…
Давай так просто… Я постарался забыть, что там было двадцать лет назад…
Ненавижу тебя.
Ты забыла все гораздо быстрее…
О, какой великолепный вкус…
А ты думала, это же рай.
Это можно пить вечно…
Вечно не получится.
Мне противны твои вечные «не»…
Тут просто нельзя много пить. Ангелы будут странно смотреть…
На данный момент мне все равно.
Ангелы пьянеют быстрее.
Прекрасно. Я знаю, как навязать себя тебе. Я напьюсь, и тебе придется оставить меня на время, пока я не приду в себя. А за это время ты вновь станешь мой…
Того, что у меня есть тебе не хватит.
Ты льстишь себе. Это была шутка.
И это правильно.
Я достаточно перед тобой унизилась, больше тебе не представится такого счастья.
Унижение и счастье здесь немного отличаются от земных представлений. То о чем ты говоришь, здесь называется другими словами.
Предлагаю напиться вместе. Ты всегда любил нарушать правила, что произошло с тобой?
Человек отличается от ангела. Ангел – это иное состояние…
Наверное, ты боишься, что на тебя будут странно смотреть?
Взгляд ангелов тоже отличается от взгляда людей. Он выжигает на тебе глубокие узоры. Ты ещё узнаешь, что это такое. Я просто слишком хорошо тебя знаю, чтобы смотреть странно…
Мы можем остаться тут, и никто не будет видеть нас.
Тоже не получится…
Почему же это? Может, и со мной наедине ты тоже боишься остаться?
Нет. Просто сюда скоро придут.
И кто же, мой хороший?
Другой ангел.
Ага! Его-то узоры тебя и страшат больше всего… Её вернее…
Мне это просто не нужно. Ради чего?
Ради меня…
Твое упрямство способно Оскара снискать.
Я не могу легко расстаться с тем, что так долго считала своим.
Срок давности истек даже по земным законам…
Брось свои юридические штучки. Они всегда меня бесили…
Боюсь, на данный момент меня не очень тянет соответствовать твоему эмоциональному состоянию. Теперь это не моя забота, тебе придется найти того, кто озадачится этой проблемой.
Не думаю, что это будет трудно.
Очень легко. Правда, открытость источников создает трудности, имея пятнышко в прошлом, можно долго натыкаться на странные взгляды. Но ты справишься…
Она красивая?
О, да.
Настолько?
Мне нечего добавить. Хочешь, дождись и сама все увидишь.
Она не ревнива?
Ревность тут тоже иное понятие, чем там. Здесь невозможно обмануть кого-то.
Не пойму, в рай ли я попала или в ад…
Мы вместе всего один год. И это очень долгий год, более долгий, чем наши с тобой три, и те самые двадцать…
Я должна захлопать в ладоши?
Можешь хлопнуть дверью, если тебе это больше понравится.
Может быть, хлопнуть просто тебе по морде?
О, госпожа деструкция вновь проявила свое лико.
Ты сам вынуждаешь меня…
Наблюдая твою настойчивость, мог бы предположить, что ты нанюхалась амфетаминов, если бы не знал, где мы с тобой находимся…
Не амфетаминов, а твоего дурацкого нигилизма.
Он адекватен, любимая…
А тот художник… Я не могла не отдаться ему…
Извини, если я зевну.
Он нарисовал меня такой. Он видел меня так, как ты никогда не видел меня. Он восхищался мной, он творил меня, он готов был рисовать меня вечно, рисовать всегда, рисовать только меня. Это была слишком совершенная формула ухаживания, чтобы я могла ее проигнорировать.
Того результата, которого он достиг своей картиной, я обычно добивался методом диалога. И я почти не помню случая, чтобы я не лукавил.
Прощай…
Прощай.
Она уходит, пытаясь хлопнуть дверью, но хлопнуть дверью в этом мире невозможно, да и можно ли назвать дверью этот идеально-белый прямоугольник. Остатки вина очень медленно падают в стакан ангела, он погружен в свои вязкие мысли, беспокойство вместо хмеля противно кружит его светлую голову. Двери вновь вздрагивают, пуская внутрь источник света, воплощенный в совершенную человеческую форму, сильный от кончиков золотого волоса и до ослепительного мрамора безупречных ног.
От тебя только что вышла женщина?
Да.
Кто она?
Та, кто была до тебя. Я рассказывал тебе о ней…
Зачем она приходила?
Она недавно тут…
Как ее имя?
Алиса.
Красивое имя. Ты любил ее?
Я любил ее имя.
Имя?
Да. В нежное время мой любимый герой женского роду была Алиса. При том, как та, что была в стране чудес, так и ее тезка Кира Булычева, которая сражалась с космическими пиратами. Я очень тепло относился к этому персонажу, для меня он был более чем материален, и даже некоторые сексуальные проекции того времени были связаны с этой девочкой. Поэтому моя девушка, что была до тебя, стала эхом моего детства. Я просто любил ее имя…
Отвратительно.
Почему же?
Она же человек…
Как и я. И не перестаем ими быть…
Что случилось в итоге?
Я забыл ее.
Почему?
Просто так забыл.
И часто ты так забываешь?
Мне не нравится сама постановка вопроса.
Что же в ней не так?
Ты говоришь, как жертва. Ты не должна так говорить, ты должна быть уверена в себе. Ты необыкновенная девочка, иначе тебя бы просто не было рядом со мной, а значит то, о чем ты тут намекаешь, с тобой произойти не может. С кем угодно, но не с тобой…
Алиса тоже была рядом…
Нет, она просто была. Но не рядом…
А я рядом?
Ты – да.
Почему же я рядом, а она нет?
Потому что я тебе сказал об этом.
А ей ты не говорил?
Нет.
То есть, в принципе, я могу быть спокойна?
Ты должна быть уверена в себе. Я не должен отвечать на эти вопросы, потому что ты сама на них отвечаешь. Ты нужна мне, а не я тебе. Подходи с этой позиции. Не надо подобных вопросов, они ставят под сомнение все, а во мне сейчас сомнения нет. Если так получится, ты забудешь меня без промедления. Ангелы не нуждаются в смертных, понимаешь?
Понимаю.
И только так. Я с тобой рядом, потому что ты захотела этого, если тебе это надоест, ты закончишь этот неудавшийся проект.
Ты тоже этого хотел.
Да, но без твоего желания я не смог бы ничего…
Но…
Никаких «но». Ты не рассуждаешь, как проигравшая, ты рассуждаешь, как победительница. Ты побеждаешь, и это твой кредо-глалог. И мы больше никогда не возвращаемся к этой теме. Потому что я твой, по причине твоей победы надо мной, а у пленников никогда не спрашивают их мнения или что они бы сделали, если могли бы…
Ты мой пленник.
Да, дорогая, и я рад, что ты это утверждаешь.
Два светлых источника сошлись, дрожащее сияние слилось, и последнее, что можно было разглядеть слезящимися глазами, как сплелись пальцы, как соприкоснулись губы, и одно дыхание осталось на двоих.
На следующий день, в одной из родильных больниц, где-то в глубинке Франции, на свет появился еще один младенчик, девочка, прелестный розовощекий малыш, с нежным каштановым пушком на правильной формы головке.