ГОБЕЛЕН.

Однажды, ожидая восход солнца, где-то за городом, петухи торжествующим криком разорвали фиолетовый плащ летней ночи. Звезды померкли и осыпались, а одна звездочка зацепилась за веточку яблони в саду около развалин старинного замка и очень долго не гасла.
В это утро лениво поднималось солнце, пробуждая жителей нашего города. Мои братья и сестры еще спали. Я на цыпочках вошла в папин кабинет, там никого не было. Мне нравилось приходить сюда первой ранним воскресным утром, когда множество книг, стоящих на полках, еще шепталось между собой, рассказывая разные истории.
Я села и откинулась на спинку папиного кресла, прикрыла глаза, чтобы в памяти запечатлеть блистательные тирады героев романов. Когда постепенно книги умолкли, у меня возникло странное чувство, будто в комнате еще кто-то присутствует и скорчившись в углу, наблюдает за мной. Я огляделась, но кроме книг и старинного гобелена из желтого шелка с изображением лабиринта и непонятных символов, висевшего на стене, никого не было.
Рассвет расскрасил комнату в розовые тона и осветил золотистый гобелен.Символы стали отсвечивать оранжевым пламенем и казались таинственными. Вдруг я ощутила прикосновение рук к глазам, таинственность исчезла и я услышала голос соседкого мальчика Валентина, которого иногда оставляли у нас на ночь:
— Вставай.
— Зачем? — нехотя спросила я.
— Пойдем в подземелье замка, все ребята уже собрались, — ответил Валентин и выбежал во двор. Я последовала за ним. Двое Леонидов ожидали нас с лопатами и палками. С ними стоял Павлик — мой младший братишка.
Громко разговаривая, мы направились к старому замку .
Огромное яркое солнце поднялось высоко, заливая светом город и смывая останки сонного утра. Дом остался далеко позади, а впереди обозначились контуры давно забытого замка ночи и света. В нем ютились только призраки и птицы. Ребята остановились, а я уставилась на разрушенные и закопченные стены. Плотно пригнанные друг к другу они составляли лабиринт, копирующий рисунок на нашем золотистом гобеле. На стенах темнели знакомые обугленные символы. Где-то в подсознании я понимала, что этот замок был частью судьбы моих родителей.
Много лет назад, когда меня еще не было, сгорела крыша замка, потом постепенно разрушились его стены. Ночью замок мерцал голубоватым цветом, а днем — казался черным. Зачарованная его таинственным видом, я шла по заросшей тропе и не чувствовала ни крапивы, ни рытвин, ни камней, а ребята подбирали разбитые камни и отбрасывали их в сторону. Ворона кружила над нами, изредка взмахивая черными крыльями. Никто не обращал на нее внимание, а я решила, что она подает мне знак.
Не думаю, что кто- нибудь из взрослых удосужился бы бродить по этим развалинам , только для того, чтобы увидеть, поросшие мхом и крапивой, камни и закопченные стены. А детвору завораживала тайна замка, особенно увлекали рассказы о девочке, умершей в подземелье и о ее призраке с прозрачной кожей, с бледно -голубыми волосами, с большими звездными глазами, в канве серебряных век. По ночам она бродила среди развалин, гуляла по заброшенному саду, наигрывала грустные мелодии на сиреневых лунных струнах . Говорили, что до пожара это был красивое белокаменное сооружение с мраморными лестницами. И, что каждому, кто входил в замок бросались в глаза великолепные украшения на стенах в виде символических рисунков. Одна из лестниц замка спускалась к террасе, ведущей в фруктовый сад со звенящим фонтаном и с беседкой, предлагающей тень и уединение. Ограждение сада скрывалось под вьющимися растениями, усыпанными белыми цветами. Но прежний замок остался в прошлом, среди полуразрушенных стен.
Сейчас перед нами лежало много пустых комнат без потолка и крыши, под ногами валялись куски мрамора. Мы молча шли по лабиринту комнат и с любопытством рассматривали стены. Павлик нарушил наше молчание радостным голосом:
-Я нашел потайной вход и лестницу, ведущую вниз.
Он по лестнице осторожно спустилсялся в сырой полумрак и мы последовали за ним. Валентин держал фонарик, в котором тускло горела лампочка. Наконец в темноте показалась дверь под многослойной паутиной.
— Я пойду вперед, — сказал Валентин и толкнул полусгнившую, висевшую на ржавых петлях, дверь. Она издала странные звуки, будто очнулась после долгого сна и нехотя, очень медленно отворилась.
За дверью тянулся длинный узкий коридор, по которому мы добрались до маленькой комнаты. После пожара, в этой комнате жила девочка, а сейчас, говорят, поселился ее призрак. Я затаила дыхание, почувствовав, как страх и сырость скользких позеленевших стен, окутывают меня, угрожая заточить во мраке холодного подземелья. Когда ребята заговорили, мой страх рассеялся и я увидела, что комната почти пустая, только в углу стоит старый сундук, покрытый ржавчиной. Валентин легко поднял крышку сундука. Внутри него лежали истлевшие тряпки и книга в красном кожаном переплете.
— Ничего интересного, — сказали одновременно Ленька «чистый» и Ленька «грязный». Так мы их прозвали, чтобы отличать друг от друга.
— Если вам неинтересно, можете топать домой, — резко ответил Валентин.
Леньки вышли и захлопнули дверь.
Я забеспокоилась, так как не любила, когда ребята ссорились, но достав из сундука книгу, забыла о всех тревогах, ибо в книге могла храниться разгадка к тайне.
Листая книгу, я почувствовала, что касаюсь не листов пергамента, а живой , но холодной кожи чьих-то рук, и они уводят меня в иной мир и все вокруг меня изменяется. Вспыхнуло пламя, смывая полумрак и очертание комнаты, куда-то исчезли ребята. Непонятные символы сплелись в золотой орнамент и осели на сетчатке моих глаз, а видения заполнили мою душу. Какие -то люди проходили сквозь меня, оставляя во мне свои чувства и память.

***

Передо мной раскинулся великолепный сад на который упали первые отблески луны, открывающие дорогу сумрачным теням. Деревья звенели спелыми плодами и серебряной листвой. На клумбах росли бледно-голубые розы и притягивали мотыльков, присыпанных хрустальной пудрой вечерних звезд. В просвете между деревьми белела беседка. Луна, играя с жемчужными брызгами фонтана, окрасила сад и замок в серебристый цвет.
Вскоре краем глаза я уловила мерцающее облачко летящее над террасой. Я не заметила, когда оно приблизилось ко мне. Это была девочка моего роста, с головы до ног закутанная в прозрачную тонкую ткань, как в пелену сна. Какое — то время она, не касаясь земли,молча шла рядом. Своеобразная красота вечернего сада располагала нас к тишине.
И вдруг, чистый девичий голос разрушил завораживающую тишину:
— Следуй за мной, — сказала призрачная незнакомка и пошла вперед.
Мы медленно поднимались по лестнице, сияющей в лунном свете. Незнакомка шла на пару ступенек впереди.Каждое ее движение бало обрамлено мерцающей голубизной и оставляло во тьме ее очертание. Когда мы вошли в тускло освещенный замок, тень давно исчезнувшей девочки едва слышно прошептала:
— Я покажу тебе свои воспоминания.
В центре гостинной висел знакомый гобелен. Меня непродолимо влекло к нему, как утомленного долгой дорогой странника, к теплому очагу.
Потом мои глаза различили в тусклом освещении игру теней в образе старика и молодой женщины, сидящих перед камином. Они огляделись, словно ища свободное кресло, чтобы нас усадить.Старик сделал мне знак подойти к нему и заговорил, но так тихо, что я еле разобрала слова:
— Видишь эти знаки? – Старик указал на стены. –Здесь много такого, чего ты пока не понимаешь, ибо ты новый человек в старом мире. Твои предки никогда не думали о богатсве и славе. Они много путешествовали, собирая крупицы знаний. Но темные силы уже много веков пытаются уничтожить наш род, несущий свет. — С этими словами старик достал знакомую книгу в красном переплете и стал листать, что-то пришептывая.
Огонь в камине задрожал под ветром незнакомого мира, озаряя золотисто-багряный гобелен. У меня возникло желание коснуться переплетающихся золотых символов гобелена и окунуться в тайну. В современных языках не существовало аналогов этим символам. Вдруг вязь непонятных символов растеклась золотом со стен к гобелену, и древние знаки стали понятны и обрели для меня судьбоносный смысл.
Сквозь сумрак, заполнивший гостинную стали пробиваться призрачные люди с реверансами в нашу сторону. Одна молодая особа в белом платье с прекрасными золотистыми волосами приблизилась к нам и ошеломленно воскликнула:
— Адель! — обращаясь к девочке-призраку, моей спутнице . — Я тебя сразу узнала, ты совсем не изменилась. Потом украдкой взглянула на меня:
— А тебя я не знаю, — сказала она с удивлением.
— Девочка – наша родственница, — мягко ответил старик, который оказался моим прапрадедушкой.
Ко мне подходили какие-то люди в красивых старинных одеждах. Все было как наяву и слишком необычно для меня. Как будто кто-то воскресил в моей памяти чужие воспоминания.
Неожиданно возникла ночь, черным мечом сразившая, истекающий кровью закат и погружая мир в бесконечную темноту. За окнами повисла чернота, которую одолевали багряные кони с дымными всадниками. Они были похожи на огневые тучи, которые мчали и мчали вперед независимо от направления ветра. Когда совсем не осталось расстояния между замком и всадниками, и тем, что они собирались сделать, я поймала себя на том, что пристально рассматриваю замок, как будто хочу сохранить в памяти его великолепное очертание за минуту до пожара, чтобы унести с собой увиденное.
Через мгновение, которое нельзя измерить, передо мной возникла ужасная картина: крыша растворилась в багряно-черном пламени, рассыпая огненный дождь на стены, мебель, и людей.
— Гобелен! – закричал мальчик, срывая со стены сразу потускневший гобелен.
Я оглянулась и увидела прапрадедушку с книгой, бегущего рядом с Адель.
Внезапно все завращалось и поплыло перед глазами. Замок и ночь стали срастаться в одну смоляную массу, разрываемую багряно-синими языками пламени, из которой поднимался тонкий шлейф белого дыма, укутывающий призрачные силуэты жителей замка. В течение минуты все поглотило черное небо. А одинокая луна, чтобы не давать свет и ничего не видеть, скрыла свой лик за густой вуалью облака. Дальше, как во сне, отдельные сцены с промежутками, из которых формировалась цепочка событий: прапрадедушка со своим внуком и племянницей Адель прячут семейные реликвии в сундуке поземелья; вторжение темных сил в подземелье; болезнь и смерть девочки; убийство прапрадедушки завистливым соседом, которому он давал сытый приют в голодные годы; побег одинокого мальчика к звездам, глядящим со слезами вниз.
Куда-то провалился зачительный отрезок времени и рассыпался яркий узор моих видений.
Я вздрогнула и открыла глаза, вокруг снова был знакомый мир. Я посмотрела на часы, они шли в привычном времени. Уже наступил полдень, но в комнате, спрятанной под землей, царил прохладный полумрак. В руках Валентина расцвел неяркий огонек фонарика, освещая лица ребят. Они стояли неподвижно и внимательно смотрели на меня:
— Что с тобой? – удивленно спросил Павлик.
Я улыбаясь ответила:
— Я нашла ключи к семейной тайне. Возьмите книгу и я вам все по дороге расскажу.
Но когда мы поднимались по лестнице, никто не произнес ни одного слова. Нам эта прогулка уже не казалась игрой. Добравшись до бывшего парадного входа, некогда выложенного белыми плитами, а со временем инкрустированного по линиям трещин изумрудными травами, мальчики заботливо взяли меня за руки и повели по ступенькам в сад.
Деревья, растопыривши густые ветви, прятали от нас полуденное небо. Вскоре на тропинке за садом показалась ограда, задушенная плющем. Мы вышли за ограду на маленькое кладбище. Здесь, в этом странном месте находился одинокий склеп из серого камня, а рядом могилка. Валентин подошел к склепу, и в этот момент из склепа неожиданно выползли двое чумазых Ленек, похожих на привидения. От страха я не могла двинуться с места.
— Привет, — сказал Ленька «чистый», который стал тоже грязным.
— Вы…- удивилась я.
— Расслабься, лучше посмотри, что мы нашли, — возбужденно ответил Ленька «грязный».
Он показал старую шкатулку с узорами, потом осторожно открыл ее. Там лежали украшения из драгоценных камней очень тонкой работы, обладающие особым очарованием.
Я понимала, что украшения принадлежат моим предкам, но эти драгоценные стекляшки, – ничто по сравнению с тем, что я узнала. Только знания представляли для меня истинную ценность. Это то, что никогда не превратится в золотую пыль.