ЗЕ ЛОРД ОФ ЗЕ РИНГЗ (еще более нелепая пародия, чем отечественное движение т.н. «толкиенистов». Отрывок)


ЗЕ ЛОРД ОФ ЗЕ РИНГЗ (еще более нелепая пародия, чем отечественное движение т.н. «толкиенистов». Отрывок)

Льдом окованы навечно
Пики Сумеречных гор,
Твари там живут беспечно
В глубине подземных нор.

Горлум, мрачно скособочась,
В муть подземную взирал,
И, вздыхая и ворочась,
Свою сущность постигал.

— Я урод, — нудел он томно,
Лапкой теребя Кольцо, —
Как же глупо и никчемно
Выглядит мое лицо!

Но, надев мое Колечко,
Мою Прелесть, мой Алмаз,
Становлюсь я человечком,
Пусть не видимым для глаз,

Пусть коварным, пусть жестоким,
Но, наверно, неспроста,
Говорят, путем не легким
Достается красота!

Мою Прелесть я в болотах
Если б как-то не сыскал,
Был бы страшен до икоты
Мой причудливый оскал.

Череп, что горшок из глины,
Горбик — вкривь и пузо — вкось,
И давно последний сгинул
На кривой груди волось!

Ножки, ручки — только кости!
И глазищи из орбит,
Что, при двухвершковом росте,
Отбивает аппетит! —

Так сказал, Кольцо на палец
Вдел: — Теперь-то все путем! —
Изогнулся наш красавец,
Рыбку — хвать! — и съел сырьем.

Горлум горькими слезами
Поливает муть пруда,
А над ним и за горами,
Наверху, идет война.

Не война, скорей набеги
Злобных сущностей из гор.
Древо Зла дало побеги,
А в корнях его — Мордор.

Долог путь. Старик надменный
В думах. Сер его хитон.
Он прибудет непременно
В тихий хоббитов притон.

Чужаков не привечает
Склочный хоббитский народ,
И занудно коротает
В норках свой занудный год.

За забором все им чуждо,
Дико для лохматых ног.
— На фиг нужно! — скажут дружно —
Покидать родной порог!

Сидни мы, и ростом малы
И, с улыбкой до ушей,
Правим мы свои топталы
Вкруг своих родных полей!

Но, средь нас есть Бильбо Беккинс,
Он, похоже, идиот,
Ведь сквозь горы, степь и реки
Гендальф — маг к нему идет!

Гендальф, между тем, дорогой
Морщит лоб, требит браду:
— Поворот. Еще немного,
И я к Беккинсу приду.

Говорят, чудаковатый
Я. Как маг уже зачах.
Но! Пророчество, что злато —
Жжет в карманах и руках.

Эдакий заплечный камень,
И не важно, жив, иль мертв —
Будет кровь, и будет пламя,
Будет много крупных жертв —

Думал он, высокий, гордый,
Серый. Сделав поворот,
В Шир вошел походкой твердой,
Кувырнув наоборот

Жизни Беккинса и прочих.
Бильбо же, как раз, вставал
После беспокойной ночи
Кофе пил, соседей клял.

И, забыв о всех заботах,
Расслаблялся он теперь,
Вдруг, в насмешку словно, кто-то
Очень сильно стукнул в дверь.

Бильбо, плед накинув злобно,
Прошагал сквозь коридор,
Дверь открыл, бурча утробно,
Мрачно выглянул во двор.

А двора не видно. Тощий
Высоченный старикан
Там стоит. Весь серый: мощи,
Посох, шляпа, плащ, кафтан.

Борода белее снега,
Да румянец на щеках.
Бодрый весь, как после бега,
И лукавый блеск в глазах.

— Можно к вам? Вы Бильбо Беккинс?
— Да пошел ты, нет таких!

Добавить комментарий