Какой-то пучок света бьет справа. Снег… Даже не снег… Пыльца. Летает, клубится, шевелится спираль мельчайших пылинок серебра в луче света.
Колко струится мороз в нашем дыхании. Ее шапка сползла на лоб, она смеется, искрится дыханием, ищет мои руки, говорит: «Упаду!», и хохочет, падая, заплетаясь ногами в глубоком снегу…
А вокруг озера высоченные ели, как великаны-постовые, добродушно улыбаются в усы, покачивая тяжелыми головами… Шу-Шу-Шу. Осуждают? Оберегают миг поцелуя. Губы очень чувствительны. Кажется, что целую кровью. Нервы все в губах. Волны тепла от губ разбегаются по всему телу…
И глаза… Угли. В них нет смеха. Они темны и горячи остывающим костром, внутренним жаром. Только дунь, разгорится. Готовность к пожару, к взрыву, к пропасти. Только я догадываюсь, что в нем под обманчивым остывающим слоем прикрытия…
Смеяться не хочется… Хочется не вставать из сугроба и не терять внезапно обретенную теплоту и нарастающее возбуждение.
