Мы вообще против экскурсий, мне, так совсем грустно \»топать\» с общей толпой за экскурсоводом под погоняющие окрики: \»Через 30 минут автобус отправляется!Вас ждать никто не будет!\» По моему это хамство, даже если войти в её положение и осознать, что это её работа. Тогда получается, что это хамство над самим собой. Поэтому отправившись с утра в испанский городок Фегейрос, мы застали весь этот экскурсионный конвейер: вереницы больших двухэтажных, блестящих автобусов, почти не переставая подвозили людей, как подвозят уголёк к мартеновской печи, и партию за партией забрасывали людей в ненасытную пасть музея. Честно — покоробило. Чтобы хоть как-то избавиться от этого ощущения, на близлежащей площади, мы засели в кафешку, отдышались, приняли кофейку , разглядывая издали дом-музей Сальвадора Дали. Красного цвета, округлый, с большими неправдоподобными яйцами на стенах по окружности, он производил впечатление какого-то игрушечного Дисней-лендовского городка. Когда туристическая пестрота перестала, мелькая перед глазами, раздражать, мы прикоснулись к миру этого злого и доброго, коварного и щедрого, подлого и прямодушного, но без сомнения гениально-талантливого человека. Перед входом стоял большой, квадратный обелиск из сцементированных телевизоров, немыми глазницами своих кинескопов,обращённых на четыре стороны света, вопиющих: здесь нет обычного мира, загляни в себя и в знакомо-привычном, увидь своё отражение понятий и вещей….
Вообще дом построен как амфитеатр или скорее как колодец с окнами и комнатами в одной круглой стене. Впечатление обманчиво и маленький (относительно) снаружи дом, и маленький, вроде как бы и тесный дворик внутри, вбирали в себя огромное пространство, с множеством комнат, на трёх этажах, с парком, с живыми деревьями и фонтанами на третьем этаже.
Мы начали с подвала, с подгробной могильной таблички, да, да, я не оговорился — именно подгробной, ибо сам Дали похоронен в своём доме, но по легенде (а может и нет), он запретил ставить камень на своей могиле и вешать табличку. Поэтому похоронили его на первом этаже , испанцы, прорыв несколько комнат и коридоров, установили табличку с именем именно под гробом усопшего.
Почти весь подвал отведён под золотую коллекцию, на черном бархате, в полумраке переливаются золотые ключи, стилизованные под старинные монеты, золотой мундштук его жены Галлы , инкрустированные золотом нефритовые, агатовые, яшмовые чаши с драконами. Обилие золота , тщательность проработки деталей и вычуренность форм просто завораживает . По стенам висят позолоченные, серебряные, и бронзовые, зеркально отполированные пластинки, с лёгкими (словно на бумаге карандашом), штриховыми набросками всадников, слонов на длинных тоненьких ножках, портретов. (Вернувшись в Москву, я показал видеозапись своему другу-ювелиру и он, \»загоревшись\» на серебряном медальоне начертил свой автопортрет -для первого и единственного раза, получилось совсем недурственно и сходство потрясающее). Выйдя из подвала, ты по коридору увешанному карандашными и акварельными набросками и небольшими картинами. На противоположной от окон (выходящих во внутренний дворик) стене, прорублены проёмы и три — четыре ступени вверх ведут тебя в залы картинной галереи. Огромные , до 3 на 10 метров, они совершенно по разному смотрятся вблизи и вдали. По мере приближения, общий сюжет распадается на отдельные куски , каждый со своей историей, открывая всё новые , вписанные деталь в детали фрагменты. \»Бесконечное поле человеческой души, с парящими в воздухе мешочками желаний\»… или почти однотонная , бордов-синяя картина, при ближайшем рассмотрении пугает количеством сюжетов впрессованных в полотно. Натуральный стул в центре зала, около театрализованного занавеса, и если смотреть на него с разных точек — меняется его масштаб и само пространство начинает двигаться….
Видно неспроста, во внутреннем дворике, среди тесных газонов, натыкано несколько скамеек, для того, чтобы можно было отдохнуть, наедине с собой, после этой какофонии цветов и образов.
В каждом окне двора видны различные стилизованные фигуры людей с разным \»выражением рук\», порой в разных позах, кое-где решётки на окнах заменяют переплетённые из прутьев людские очертания.
Посредине круглой площадки, стоит любимая машина Дали, чёрный, роскошный лимузин, лицо манекена, сидящего внутри, сосредоточено ,и он пристально всматривается в воображаемую даль, воображаемой дороги. На переднем левом крыле прикреплена коробочка, с узкой \»копильечьей\» щелью, если в неё опустить монетку в 100 песет, то в машине начинает феерично-неправдоподобно идти настоящий дождь, моросящий и осенне -пасмурный. Настолько ярко впечатляет, что невольно начинаешь ёжиться от сырости в тридцатиградусную жару. На капоте машины стоит огромная бронзовая баба, в воинствующе-греческом шлеме, пышнотелая и упруго надутая, а чуть дальше большая мозаичная ладья на постаменте из автомобильных покрышек упирающихся в небо.
Одна часть стены круглого дворика — огромный стеклянный витраж, с прозрачной, двустворчатой дверью на втором этаже, к которому ведёт извилистая пологая дорога.
Войдя в этот зал, не можешь оторвать взгляд от огромной , во всю стену картины, как бы написанную Голиафом, и опять же,вся такая большая, представляющая единое целое, она собрана из кусков и сюжетов других картин.
Лишь осмотревшись, ты замечаешь, что стоишь на какой-то чёрной, мраморной плите, и только сейчас понимаешь что это и есть могила Дали, и ты поспешно, суеверно спешишь сойти с неё….
Справа от двери, на стене, под стеклом что-то среднее между клубком из старой тряпки или детским , игрушечным зонтиком, и та же щель, и то же предложение бросить монетку….. ты бросаешь и раздаётся мелодичный стрёкот часовых шестерёнок……. на твоих глазах комок тряпья разворачивается, превращаясь с прекрасную куклу,с распростёртыми объятиями тянущуюся к тебе …… ещё одно движение, один порыв и …… кукла вновь сжимается в невзрачный тряпичный ворох. И ты вдруг понимаешь, что тебя обманули и просто вытянули деньги, уж слишком подозрительно быстро всё кончилось и ты не успел рассмотреть детали, я не пожалел ещё пару монеток….
На этом этаже ещё несколько залов с картинами, но я на этом останавливаться не буду( в самом деле, не описывать же мне(хоть я и помню) большинство картин).
Этажом выше спальня с выбуренными ножками кровати, много бесполезных, порой уродливых игрушек и небольшая комнатка перед лестницей наверх.
Обстановка её составляет лишь диван причудливой формы, камин и две перетянутые кисеёй занавеси — ничего необычного, и лишь когда поднимаешься по лестнице, вдруг замечаешь, что проходишь мимо, висящей над перилами, здоровенной лупы. И случайно заглянув в неё , ты вдруг видишь, что это совсем и не комната, а человеческое лицо с губами — диваном ,носом, глазами — камином и часами на нём, и аккуратно прибранными волосами — занавесками…..
Трансформация настолько интересна, что раз за разом, не веря глазам , ты переводишь свой взгляд от комнаты в целом, к висящей лупе и обратно….
Поднявшись по лестнице на крышу, которая в сущности и является\»верхним\» садом, ты в изнеможении от впечатлений , присаживаешься на скамейку около фонтана в тени настояще-растущего дерева и тихо млея и расслабляясь слушаешь нежное журчание воды, стрёкот кузнечиков и голоса птиц на ветвях…..а может быть всё это в твоём воображении?…..
Экскурсия бессмысленна, ни за час, не даже за три не посмотреть всего, не ощутить и не прочувствовать! Мы были там целый день и уезжали с острым чувством того, что оставляем за спиной ещё кучу тайн, загадок и интересных неоткрытых нами потайных уголков в этом волшебном доме…
