Сельская зарисовка
(Сказочник в деревне)
С ведерком и авоськой на станцию спешила
Простая старушонка, не старая еще.
Шла и молитву пела, чему-то улыбаясь.
А у забора дети играли в дурака.
Беззлобно матерились сознательные дети,
И даже на старушку никто не накричал.
С авоськой и ведерком, с молитвой безыскусной
Мимо детей обычных старушка тихо шла.
А солнце все смотрело с безоблачного неба
На мир разнообразный и жарило вовсю.
И кошка равнодушно лежала под малиной,
И где-то деловито покрикивал петух.
Так, рядовые будни: старушка к электричке
С заученной молитвой и дети с матерком.
С чего вдруг столько нервов, и слезный ком у горла?
Обычная картина: Русь, 21-ый век…
Пошли другие люди с котомками, с поклажей;
На станцию дорога одна, и все по ней.
Другие люди скучно рутинно матерились,
Как дети под забором. Все встало на места.
И я ушла с порога в свой кабинет чердачный,
Где сочинила сказку про добрый Новый Год.
8 августа 2007 г.
Какой печальный и горький юмор!
К сожалению, это не юмор, а наша реальность…
Возможно, в последней строчке лучше было бы написать не «сочинила», а «сочиняла». Несовершенный вид глагола оставляет больше вариантов исхода. Ведь после такой картинки сочинять добрую сказку… М-да… А что делать? Не сочинять вообще? Писать вместо сказки быль-чернуху?..
Наверное, вы правы, в варианте «сочинила» есть горький юмор, надо поменять глагол.
Да, к сожалению …
И по ассоциации Николай Рубцов — из «Осенних этюдов» (выделение мое):
Огонь в печи не спит,
перекликаясь
С глухим дождем, струящимся по крыше…
А возле ветхой сказочной часовни
Стоит береза старая, как Русь, —
И вся она как огненная буря,
Когда по ветру вытянутся ветви
И зашумят, охваченные дрожью,
И листья долго валятся с ветвей,
Вокруг ствола лужайку устилая…
Когда стихает яростная буря,
Сюда приходит девочка-малютка
И робко так садится на качели,
Закутываясь в бабушкину шаль.
Скрипят, скрипят под ветками качели,
И так шумит над девочкой береза
И так вздыхает горестно и страстно,
Как будто человеческою речью
Она желает что-то рассказать.
Они друг другу так необходимы!
Но я нарушил их уединенье,
Когда однажды шлялся по деревне
И вдруг спросил играючи: «Шалунья!
О чем поешь?» Малютка отвернулась
И говорит: «Я не пою, я плачу…»
Вокруг меня все стало так уныло!
Но в наши годы плакать невозможно,
И каждый раз, себя превозмогая,
Мы говорим: «Все будет хорошо».