Второй фирменный.

ВТОРОЙ ФИРМЕННЫЙ

Рассказ.

— Целую. – Он улыбнулся, отключил телефон и положил трубку рядом.
В эту минуту в купе вошла дама.
— Добрый вечер. – Сказала она.
Голос у неё был низкий, очень приятного тембра. И ещё немного усталый и… печальный, что ли.
Он ответил:
— Добрый вечер.
Она поставила кожаную сумку-саквояж на свою полку и села к окну.
Когда растаял морозный воздух, занесённый ею в вагон, он ощутил запах духов. Это были любимые духи его жены. Ему тоже нравился этот запах – он волновал его.
Дама сдвинула занавеску, переплела пальцы в тонких перчатках, оперлась о них подбородком и повернулась к окну.
На перроне стоял мужчина в длинном тёмном пальто с поднятым воротником. Его руки были в карманах. Он смотрел на неё. Его лицо ничего не выражало – он просто очень пристально смотрел на неё.
Поезд тронулся и медленно заскользил вдоль перрона. Мужчина сделал несколько медленных шагов вслед. Ни его поза, ни выражение лица не изменились.
Дама тоже не шелохнулась. Она не перевела взгляда, словно объект её наблюдения оставался всё в той же точке.
Вошёл проводник и попросил билеты.
Дама молча достала из кармана билет и протянула проводнику.
Он тоже отдал свой билет.
Проводник сказал:
— Заправленные постели можете снять с верхних полок. За бельё возьму позже. Чай, кофе? – Спросил он и посмотрел сначала на него, потом на неё.
Она сказала: чай, пожалуйста.
Он тоже сказал: чай.
— Печенье, конфеты? – Спросил проводник и снова посмотрел на него, а потом на неё.
— Нет, спасибо. – Сказала она.
— Спасибо. – Сказал он и мотнул головой.
Проводник вышел.
Поезд набрал скорость, зажёгся яркий свет.
Дама поднялась и сняла с себя короткое твидовое пальто. Потом размотала широкий тонкий шарф, обёрнутый вокруг шеи, и осталась в облегающем пушистом свитере и мягкой трикотажной юбке чуть ниже колен. Юбка тоже была облегающей.
Ни её фигура, ни лицо, не вводили в заблуждение касательно возраста. Но и то и другое было весьма привлекательным.
Она тряхнула головой, расправив пальцами пушистые, чуть ниже плеч, волосы цвета красного дерева – на мочках мелькнули два золотых шарика — и сняла перчатки.
На него повеяло новой волной аромата — разогретый теплом её тела, он показался ещё более волнующим.
Пальцы были тонкими и длинными. Правый безымянный был свободен, а на мизинце и левой руке было несколько колец – тонкое изящное золото без камней и такое же серебро. Хотя, возможно, это было белое золото или что-то ещё – он в таких делах не очень разбирался.

Проводник принёс два стакана чая. Они расплатились. Проводник пожелал приятной поездки и спокойной ночи.
— Вы не против, если мы закроем дверь? – Спросила она.
— Конечно, нет. – Сказал он и захлопнул купе.
Она раскрыла сумочку и достала маленькую плоскую бутылку с коньяком.
— Будете? – просто спросила она.
Он протянул руку к своей сумке и достал точно такой же формы металлическую фляжку.
Она улыбнулась в ответ на его улыбку. Глаза заискрились, но налёт печали стал ещё более явным.
— Я схожу за стаканами. – Сказал он и вышел.
Потом вернулся и сел.
Она достала из сумки пластиковую упаковку и раскрыла её. Внутри оказалось четыре пирожных.
— Люблю пирожные из Центрального. – Она снова улыбнулась.
Его жена тоже любила именно эти пирожные. Он покупал их ей всякий раз, когда ходил за продуктами.
Она протянула свою бутылку к его стакану и взглядом спросила согласия. Тогда он взял фляжку и, открутив крышку, предложил ей.
— Тоже коньяк. – Сказал он.
Они пригубили и посмотрели друг на друга.
— Я не разбираюсь в коньяках. – Сказала она. – Мне просто нравится их вкус… особенный… просто вкус коньяка.
— Я тоже не специалист. – Он улыбнулся и чуть приподнял свой стакан. – За вкус.
Она, словно согревшись, откинулась к стене и закинула ногу на ногу. На ней были длинные изящные сапоги на молнии. Ни сапоги, ни прозрачные чулки, мелькнувшие в разрезе юбки, не соответствовали погоде. Возможно, её возили на машине, подумал он.
— Вы курите? – Спросила она.
— Курю. – Ответил он.
— Может, покурим здесь? Кому какое дело, если нет возражающих.
— Логично. – Сказал он.
Она достала маленькую металлическую коробочку с эмалевым украшением на крышке и нажала на невидимую кнопочку. Это оказалась пепельница на две сигареты – с боков выдвинулись два желобка.
Они закурили. У обоих оказалось по пачке Кента.
Она пыталась отвести взгляд в окно, но за ним было не на чем остановиться – ни звезды, ни огонька. Даже свету из окон поезда не от чего было отразиться – сплошная чёрная мгла.
— Вы домой? – Спросила она.
— Нет. По делам.
Ему показалось, что его ответ её огорчил.
— А я домой. – Сказала она. — Мне очень нравится ваш город. Я часто в нём бываю. — И добавила с улыбкой: — тоже по делам.
Она сидела в тени верхней полки. Её глаза искрились, словно свет шёл изнутри.
Сколько ей? – подумал он. Пятьдесят? Пятьдесят пять? Наверно, печально, что возраст откладывает отпечаток на плоти, не щадя душу, которая ещё так молода. А он чувствовал, что, несмотря на усталость или печаль, этой женщине ещё очень далеко до старости.
Они молчали, курили и попивали коньяк.
Потом она придвинула коробку с пирожными на середину стола и сказала:
— Угощайтесь.
— Спасибо, не откажусь. – Сказал он и, словно вспомнив что-то, расстегнул сперва один боковой карман сумки, потом другой. Из него он вынул пластиковый контейнер, точно такой же, в каком лежали пирожные. – И Вы угощайтесь. – И раскрыл упаковку.
В ней было два аккуратных свёртка, на них несколько салфеток и листок бумаги, сложенный вдвое.
Он развернул листок, пробежал глазами и спрятал в карман сумки.
— Инструкция по применению? – Спросила дама улыбнувшись.
— Примерно. – Сказал он и тоже улыбнулся.
Он взял один свёрток и развернул содержимое. Там было два бутерброда с ветчиной и петрушкой. В другом оказались бутерброды с копчёной колбасой.
— Выбирайте. – Сказал он.
— М-м-м… — Протянула она и взяла ломтик с колбасой. – Тогда ещё немного… – Она придвинула свой стакан к его фляжке.
Он налил ей и себе.
Они снова закурили. Потом выпили подостывший чай и упаковали недоеденное.
— Позвольте, я достану Вам постель. – Он поднялся.
Она тоже поднялась и оказалась лицом к лицу перед ним.
Он не понял, случайно ли это получилось, или она так задумала. Он просто взял её за талию.
Она коснулась пальцами его щеки.
Поезд тряхнуло, и он был вынужден крепче прижать её к себе. Другой рукой он схватился за полку позади её спины.
Когда ход стал ровным, он положил вторую руку ей на лопатки. Она прижалась губами к его губам, а руками обхватила за спину. Поцелуй был долгим.
Он проник рукой под её свитер, под ним была только кожа – шелковистая и упругая. Грудь небольшая с твёрдым соском – это он увидел, ещё когда они сидели друг против друга – сейчас он то гладил её, то сжимал.
Она тихо постанывала и прикусывала его губы.
Он прижал её бёдра к своим.
По её телу прошла судорога. Она задрала его джемпер и майку под ним и коснулась обнажённого живота. Сдвинутыми пальцами она оттянула волосы на животе и снова вздрогнула. Потом принялась стягивать с него одежду.
Потом она повернулась к нему спиной, лицом к столу, и расстегнула молнию юбки на спине.
Остальное он сделал сам и взялся руками чуть ниже талии – так любила его жена.
По реакции он понял, что это именно то место и у неё.
Она выгнула спину.
Он прижался раскрытым ртом к её шее.
Она подтянула подушку к краю верхней полки и уткнулась в неё лицом. Но он телом, руками, губами слышал её сдавленные вскрики.

Они снова сидели друг против друга и курили. Она – подобрав ноги и прикрывшись до плеч. Он сидел обнажённый с простынёй на бёдрах.
— Это было грандиозно. – Сказала она хрипло.
— Взаимно. – Сказал он и снова почувствовал возбуждение.
Она поняла это, погасила недокуренную сигарету и сделала жест рукой.
Он поднялся и приблизился к ней.
Она отбросила простыню на полку и положила ладони на его бёдра. Большими пальцами она гладила ложбинки, разделяющие живот и ноги.
Он смотрел сверху то на своё тело, то на её лицо.
Она изредка поднимала затуманенный взгляд ему в глаза.
Он хотел прервать её и продолжить по-другому, но она сказала: потом.
* * *

Когда они подошли к стоянке такси, она спросила:
— Вас подвезти?
— Спасибо, не стоит. – Сказал он. – Мне тут близко.
— Счастливо. – Сказала она и села на заднее сиденье.
Он проводил взглядом машину, пока она не исчезла в общем потоке под мостом.

Он съел омлет по-берлински, выпил два кофе и выкурил несколько сигарет.
Мимо окон шли люди – кто на работу, кто на вокзал или с вокзала. Все прятали носы в воротники и шарфы.
В ресторане было тепло. Ему не хотелось никуда идти. Ему не хотелось ничего делать. В голове было мутно от почти бессонной ночи.
Раздался звонок.
— Да, … – Он назвал её по имени. – Да. Только что… Вкусно… Сейчас пойду… Холодно, а у вас?.. то есть, у нас?.. Забавно, тут мороз, там дождь… Не выходи сегодня никуда, ведь дома всё есть… Целую… Позвоню. – Он отключил телефон и снова закурил.

Хорошо, что они не обменялись адресами или телефонами. Ни к чему это…
И вдруг его взяла тоска. Просто за горло. Просто мёртвой хваткой. Он едва не застонал.
Он уронил лицо в ладони и замотал головой.
— С Вами всё в порядке? – Спросил тут же подошедший официант.
Он поднял глаза и, словно соображая, что он и где, ответил после паузы:
— Да, извините… спасибо… всё в порядке. Я хотел бы рассчитаться.
Он заплатил по счёту и вышел на мороз.

* * *

На следующее утро он был дома. В его городе по-прежнему шёл дождь, и это отодвинуло прошедшие сутки ещё дальше в область нереального.
На пороге его встретила жена.
Он обнял её и поцеловал. Потом пошёл в душ и долго смывал с себя остатки воспоминаний.

Они пили чай.
— Чем занималась? – Спросил он.
— Написала новый рассказ.
— М-м-м? Когда можно прочесть?
— Да хоть сейчас. – Она поднялась, принесла несколько листов с текстом, положила перед ним и принялась убирать со стола.
Он закурил и надел очки.
«Второй фирменный» — прочёл он заголовок.
Рассказ начинался так:
« — Целую. – Он улыбнулся, отключил телефон и положил трубку рядом.
В эту минуту в купе вошла дама.»

* * *