У зверья, у зверья в неоплатном долгу
В дикий сад я дорогу найду.
Я под деревом сяду, где кот-нелюдим
Сам себе господин.
Я из дикого сада выйду в дикий овес,
Там найду я гнездо диких ос.
И без слез, и без грез сяду молча на пень,
Провожать, уважать дикий день.
В диком поле увижу я дикую мышь:
«Ты откуда, сестрица, бежишь?»
«Диким осам несу медуницу и рожь,
Чтоб не била их дикая дрожь»
«Ты отдай-ка, сестра, медуницу и рожь,
Отгадала я странную ложь.
В старой сказке, где вереск цветет на лугах,
Не хватает двух диких собак.
И оплачу я ночью их вольный уход,
Камень выброшу в зеркало вод.
И пробьет тогда воду легчайшая дрожь
И утонет первичная ложь»
«У зверья без людья ты невольно дрожишь,» —
Тихо молвила дикая мышь.
«У зверья без людья ты ответ не найдешь,
Не спасут медуница и рожь.
Дикий вереск не выдаст, не шелохнет камыш,
В дикий сад ты напрасно спешишь»
Только дикий шиповник да брат-бересклет,
Может быть, мне нашепчут ответ.
Но невольно мне вспомнился кот-нелюдим,
Сам себе господин.
