Царь Соломон

Моей Сунамитянке

Пролог

Мы знаем – даже не из книг –
О Соломоне – друг от друга:
Жил мудрый царь. В делах велик –
И мир берег… Его подруга,

Как он, прославлена в веках
Его бессмертной песнью песней…
Когда все было, где и как –
Бог весть. Тем паче интересней

Шагать неспешно по судьбе
И узнавать, и восхищаться,
Вздыхая:
— Ничего себе!
Я собираюсь в путь помчаться –

Хорите следовать за мной?
Добро пожаловать в дорогу.
Там где-то Город Золотой.
Он был героем нашим Богу

Его народа посвящен…
Напомню, что зовут героя
Шломо амелех – Соломон…
Итак, нас с ним и с Вами – трое…

Проверю… Точно – трое нас:
Я – сочинитель, вы – читатель
Герой… Не сводит строгих глаз
Господь, суровый наблюдатель…

Смогу, надеюсь, не соврав,
Не исказив событий давних,
С них паутину лет сорвав,
В деяньях праведных и славных

Того, о ком ведется речь,
Тебе, читатель мой, представить
И поучение извлечь
И развлечение доставить…

Шломо амелех – Соломон…
Покуда я и сам не знаю,
Каким сейчас предстанет он…
Но так и быть – я начинаю…

И я надеюсь, что ничем
В рассказе о вожде высоком,
Великом – о, Барух ашем! –
Не погрешу я перед Богом,

Чтоб далее не отягчать
Уже потрепанную карму…
Господь позволил мне начать
Крутое восхожденье к Храму…

Последний подвиг царя Давида

Был юн когда-то царь Давид,
Но юность быстро пролетела –
И вот он дряхл и слаб… Кряхтит
И шибко замерзает… Тело,

Когда-то — печки горячей,
Тепла не держит. Царь страдает.
Сонм приближенных слуг-врачей
Провел консилиум, решает:

Здесь одеялом не помочь,
Без пользы теплая пижама,
А нужно, чтобы день и ночь
Давида согревала дама…

— А лучше – девушка…
— Искать!
— Один я ни за что не лягу…
— Нашли…
— И как?
— Не описать! –
Сунамитянку Ависагу

К царю в покои привели –
Заплакал, красотой пронзенный,
Одну такую и нашли –
Как плакал царь, в нее влюбленный,

Ласкает, обжигая бок,
Она со всем девичьим жаром
Но он познать ее не мог…
Все поздно, зря, напрасно… С даром

Мужской решительной любви
Уже он в жизни разминулся.
Все радости любви, увы –
Старик насилу улыбнулся…

Да он и помнит их едва,
Всех женщин, что его любили…
— Батшева… Прежде – Аггифа…
Наверно и другие были –

Да что теперь их вспоминать…
Он вроде даже в честь прекрасных
Стихи пытался сочинять,
В них воспевая ласки страстных,

Самозабвенно щедрых жен…
Что на постели вытворяли!
Но вот он старостью сражен…
И призраки беды предстали…

Адония, Аггифы сын ,
Безудержно честолюбивый,
Уже решил:
— Я – господин! –-
Тщеславный, гордый и красивый,

Ходил в любимчиках отца,
Отец ему во всем мирволил…
— Хоть для приличья бы конца
Родителя дождался… Холил

Адония свое лицо,
Завел гонцов и колесницы,
Со старым, но живым отцом
Не знался, а льстецы и льстицы:

Сынок Саруин Иоав,
Священник хитрый Ариафор –
Сто хитрых, но немудрых глав –
Уже почти открыто на хер

Строителя державы шлют.
Красиво это? Некрасиво…
Что будет – все в тревоге ждут…
Давид же нежно любит сына,

Что был по старшинству вторым.
Родившись за Авесалломом…
Но предрекал пожарищ дым
При нем стране и трон другому,

Батшевы сыну, дать желал
Пророк Натан и Соломона
Уже секретно увенчал,
Помазал миром… Незаконно?

Законно – так желал Отец
Небесный – и внушил Натану…
— Господь не хочет – и венец
Не дам Адонии… Не стану

Ни нарушать ни искажать
Того, что мне Отец Небесный
Велит людишкам повнушать…
Обычно за молитвой-песней

Внушенье следует…Молчу…
Со мною вот что происходит:
Вдруг лткрывается в могу
Внезапно дверца, в кою входит

Внушенье Бога прямиком…
Что мне велит, не забываю…
Я до столицы хоть пешком
Дойду, прорвусь – и посбиваю

Плохие кегли на кону:
Адонии не быть на царстве…
Натан – Батшеве:
— Я жену
Аггифу не хочу в коварстве

И тайном бунте обвинять,
Однако же пугают факты…
Включайся, а не то пенять
Лишь на себя и будешь… Так-то!

Батшева мигом поняла
Угрозу сыну Соломону.
К Давиду бедному пришла
В мольбе коленопреклоненной

И горькой – как, увы, он стар!
Сунамитянка вместо грелки…
Он был орлом, а кем он стал?
И мысли и желанья мелки:

Переверните! Дайте есть!
Попить! Ну, почешите спину…
А я ему начну про честь…
Неужто так и я остыну?…

— Мой царь! Любимый муж! Отец!
Взываю к памяти и чести!
Не ты ли заверял: венец
Ты передашь на этом иместе

Достойнейшему из сынов,
Любимейшему – Соломону?
Давид полудремал… Из снов
Зовут счастливых… Полусонно:

— Не помню… Что я обещал?
— Что Соломон вождем в Израиль
Придет…
— Ах, как же я устал!
Весь сил моих запас истаял.

Быть может, ты придешь потом?
— Когда?
— Когда я в силе буду…
— Давид! Твоя страна, твой дом
Вот-вот погибнут! Только чудо

Спасет Израиль и народ…
Не для того ли ты сражался,
Не зная страха, шел вперед,
Как знамя, гордо возвышался

На поле битвы, чтоб вести
Сынов Израиля к победам?…
Вот-вот и рухнет все! Спасти
Страну, не дать бесславным бедам

В ней воцариться, ты один
Способен – в это лишь мгновенье.
Любимый мой! Мой Господин!
Позволь, чтоб Божье озаренье

Вновь в силу мысль твою ввело…
Твое достоинство, и разум,
На миг к той силе вознесло,
В которой прежде, взятых разом,

Ты был мощнее всех врагов…
И, все на мсвете понимая –
Твой разум был без берегов,
Решил: трон царский занимая,

Один способен Соломон
Вести страну путем расцвета,
Из сыновей – один лишь он…
— Да, подтверждаю, было это…

И что? Адония заклал
Волов, тельцов, овец – и каждый,
Кого на знатный пир позвал
Из наших именитых граждан,

Должны обетованье дать,
Что на пиру и на совете
Царем Адонию назвать
Предатели готовы эти….

— Я начинаю понимать,
В сознанье как-то просветлело…
— Не удосужился позвать
На пир Натана?
— В том и дело:

— Ни Соломона, ни меня,
Ванею, сына Иодая,
Садока…
— Заговор?
— Храня,
Твою любовь, я припадаю

К твоим, мой господин, ногам:
Спаси страну и Соломона…
— Спаси страну!
— Кто здесь?
— Натан!
— И ты, пророк?
— И я!…
— Резонно:

Ведь ты со мною разделял
Труды в совете и походы
И на победы вдохновлял
В те незапамятные годы…

— С вопросом…
— Спрашивай…
— Давид,
Бывало ль некогда с тобою,
Что, может, за прекрасный вид,
Ты обещал царем Адонью

На трон израильский ввести?
— Что значит: был ли я безумным?
Ты не позволил бы…
— Спасти
Страну лишь ты способен… Шумным

Тем пиром он внушает всем:
Он царь, а ты уже не властен…
— Красивый, но дурной совсем –
И тем стране вдвойне опасен…

Но я-то жив и я – Давид…
Натан и ты, жена Батшева…
И разум и душа кипит…
Вкруг нас – направо и налево

Страна! Как воин ей служил,
Я собирал ее и правил.
По сути для нее и жил…
Вот дурачок! Чтоб я оставил

Такому – целую страну…
Да это анекдот еврейский!
Нельзя Адонье и одну
Свечу на столике в лакейской

Оставить: или дом сожжет
Иль самого себя подпалит…
Гляди-ка, как его несет,
Больное самомненье жалит:

Спешит он сам себя царем
Назвать, но я еще не умер…
Натан! Сегодня соберем
Совет! Нет, я не обезумел,

Нет, я и честь не потерял,
Всевышний сохранил и разум.
Я помню все, что обещал
Два дела мы исполним разом –

И станет ясно, что не зря
Я бился за страну Израиль:
Я дам ей лучшего царя,
От дурака избавив… Раем

Он сделает мою страну —
Великий сын мой и наследник –
И Господу в глаза взгляну
С восторгом, если до последних

Мгновений жизни за нее
Я буду и с Адоньей биться…
Ко мне Садока… Вы вдвоем…
Ванею… Нынче и решится…

Сунамитянка! И тебя
Я Соломону завещаю…
— Мой царь!
— Да ладно! Сам, любя,
Шустрил…
— Прости меня!
— Прощаю!…

Соломон – царь

Давид упрямо повторил:
Священника Садока – срочно!
Неужто не достанет сил
Свершить задуманное точно?

— Я здесь, великий!
— Хорошо!
— Пророк Натан, ты здесь?
— Конечно!
— А где Ванея?
— Я пришел…
— Барух ашем! Свершим успешно

Замысленное… Соломон
На царского воссядет мула –
И с вами в путь…
— А цель?
— Гион!
В священном месте –
Боль мелькнула

В тускнеющих газах царя —
Миропомазанье вершите,
Секунды не потратив зря…
В путь, дорогие, поспешите…

— Аминь! Ванея рек за всех, —
Да станет так по воле Бога!
К Гиону мчались, взяа разбег.
Толпа.. На лицах – страх, тревога,

Надежда… Есть! Берет Садок –
Священник, помнящий законы,
Из скинии с елеем рог,
Миропомазал Соломона

Царем Израиля… Народ,
Обрадованный в пляс пустился.
— Есть царь»! Накажет и спасет
Страну, в которой сам родился,

Которую его отец.
Великий царь Давид – строитель,
Пастух, поэт, мудрец, боец –
И Голиафа победитель,

Собрал, очистил, укрепил,
В ней Золотой воздвигнул город,
От всех напастей защитил,
Ему, кто полон сил и молод,

В согласье с Богом отдает…
Царь Соломон и рад и грустен…
Но рад – и празднует народ…
Громоподобен и искусен —

Летит из золоченых труб
Громоподобный клич победы…
Царь понимает, что не люб
Тем, кто корысти ради, беды

Мог принести родной стране…
— И принесет еще, — со вздохом
Промолвил царь…
— Ты это мне? –
Садок – царю… – Смущен вопросом,

Откликнулся не сразу царь…
Адонья пьет и веселится –
Уже он в мыслях — государь…
Тут приезжает из столицы

Ионафан, а звук трубы
Их будто тотчас заморозил,
Он прозвучал, как рог судьбы…
— Плохие вести.. Об угрозе

Альтернативного пути
Нам не подумалось…
— И что же?
— Что не должно произойти,
Произошло – и не поможет

Нам, заговорщикам, ничто –
Одно лишь разве покаянье…
Царь Соломон простит…
— Он… кто?
— Ты не ослышался… Старанье

Твое смешное стать царем
Пресек Давид… Помазан царством
Сегодня Соломон… Пойдем,
Авиафар, отец… Мытарствам.

Себя не стоит подвергать,
Вступая с сим глупцом несчастным
В секретный сговор… Все, бежать…
Скорей! Все более опасным

С ним каждый новый будет миг…
Царь Соломон прибегнеь к мщенью…
Бежим, покуда рне возник
Суровый мститель… К примиренью

С царем нас здравый смысл зовет
Отец Авиафор! Уходим!
Того, кто вовремя уйдет,
Царь пощадит…
— Без вас, уродин

Трусливых, мелких обойдусь…
— И сам ты повинись, Адонья,
Не накликай себе беду…
Беда, отец, уходим!
— Понял…

И Соломону говорят:
— У жертвенника лег Адонья
В знак покаянья…
— Пусть велят
Идти домой…
— Как с ним?
— Как должно:

Коль будет честным, пусть живет,
А обнаружите лукавство,
Мне доложите – и умрет –
Иного вроде нет лекарства.

А впрочем… Привести сюда:
Хочу его глаза увидеть…
Печален царь…
— Иди…
— Куда?
— Домой…
Жаль, глупости не вывесть…

Месть за Давидовы обиды

… Он был на царстве сорок лет –
И он с достоинством уходит…
— Сын Соломон! Даешь обет,
Что всякий злую кровь уронит,

Кто мне обиды причинял?
Хочу, чтоб ни один итога
Кровавого не избегал…
Исполнишь это, я у Бога

Там лично за тебя просить
И за страну Израиль стану…
— Клянусь их кровью оросить
Пески и камни… Неустанно

Преследуя, я изведу
Любого, от кого обиду
Терпел ты некогда… В аду
Давно ждут с нетерпеньем гниду…

— Я всех дотошно назову,
А ты запоминай!
— Запомню.
— С обидой горькою живу
На Иоава… Сердцеломню –

Обиду сердцу причинил:
Не в дни войны – во время мира
Военачальников убил,
Страну ослабив: Авенира

И Амессая… Обагрил
Их честной кровью обувь вора,
Мздоимца пояс…
— Убедил…
— Для продолженья разговора,

Чтоб ты не думал, что храню
Я в памяти одлни обиды,
Тебе в обязанность вменю
Воздать прещедро, дабы сыты

Во все бывали времена
Сыны Верзеллиевы… Должен,
Кормить их сытно, допьяна
Поить вином прещедро, то же

Им за твоим давать столом,
Что самыс близким домочадцам.
Да будет им открыт твой дом,
Чтоб мне за них не огорчаться,

Когда я к Господу приду…
Их вклад в мою судьбу весомый…
Пришли, и радость и беду
Деля… Я от Авессалома,

От брата твоего бежал –
Господь помог освободиться –
(И подбородок задрожал) –
От первенца-отцеубийцы…

Злословьем обижал Семей,
Когда я шел в Махашашаим –
Обиды не было сильней…
Обиды мы запоминаем.

Они нас ранят до конца…
А может быть и там, за гранью
Уже угасшие сердца
Не заживят былую рану…

Его без мести не оставь,
А обагри его седины…
— Я прав, сынок?
— Конечно, прав:
Платить долги необходимо…

В Хевроне погребен Давид,
Где начал царской служенье
Стране… Ее душа хранит
Любовь и горечь… В утешенье

Стране, ей послан Соломон…
Преемник доблести Давида –
И тоже щедро одарен:
Дар словотворца и пиита –

Зачем он грозному вождю?
Зачем тоскующее сердце,
Внимая ветру и дождю,
В душевную впускает дверцу

Земли и неба разговор?
Зачем и красота любимой,
Что услаждает плоть и взор,
Рождает муки слова? Зримый,

Услышанный, тактильный мир,
Удваивает он словесно,
Сквозь поэтический копир
Ваяя в слове… Интересно…

Но вот покинул мир Давид,
Оставив старшим Соломона.
Ему вся власть принадлежит,
Вся воля над страной Сиона.

Лишь праздный взгляд издалека,
Что едкой завистью отравлен,
Увидит, что проста, легка,
Тех беззаботна, кем возглавлен

Народ, владетельная роль…
Не знает зависть перспективы…
Царь, кёниг, падишах, король
Так уязвимы! Чудом живы.

Храбрейший, доблестый Давид
И верные его герои
Немало претерпел обид,
Тех, что до смерти жгут порою.

Ему платить долги отца,
Причем, сейчас же, неотложно.
Ни проволочка ни ленца
Недопустима… Будет сложно

С задачей справиться поздней:
Ведь могут самого проблемы
Клубком невидимых цепей
Лишить маневра… Значит…
Немы

Соратники – лишь дай приказ…
— Послать ко мне Авиафара…
— Встань… Не убьют на этот раз,
Но неизбежной будет кара,

Коль снова будешь уличен
В деяньях антицарских, подлых…
Ты мною вовсе не прощен…
Но разделял отцовский подвиг,

Терпел все то же, что Давид,
Носил пред ним ковчег завета…
Вот почему ты не убит –
И будешь жить еще за это,

Хоть ты и думать об отце
Забыл, хоть поддержав Адонью,
Давида предал ты в конце…
Но я твой грех пока ладонью

Прикрою, горькую снесу,
Неистребимую обиду,
Перетерпев, тебя спасу…
Но при условии: из виду

Исчезнешь тотчас, сей же миг,
Первосвященником не будешь.
И больше никаких интриг –
Трудом на поле хлеб добудешь…

Приказ нарушишь – тотчас смерть –
И благодарности не надо:
Догадываюсь, что посметь
Решишься – и тогда от взгляда

Карательного не уйдешь,
Предателю еще воздастся…
Я кончил. Исчезай. Ни в грош
Твою судьбу, клятвопродавца,

Не ставлю…
Понял Иоав:
Сгустились грозовые тучи –
Он был средь тех, кто, честь продав,
Адонью побуждал, мол, лучше

Ему идти в государи,
Чем быть в строю царя Давида…
И старый грех в расчет бери –
Давида долгая обида:

Убитый подло Авенир
И Амессай-военачальник…
Теперь – хоть плачь на целый мир –
Исход печальный из печальных

Предписан… Иоав спешит
Скорее в скинию завета,
Святыню, коей дорожит
Весь люд – и к жертвеннику…
Это

Доложено царю тотчас…
Царь только свел густые брови?
— Ванея!
— Есть, мой царь!
— И с глаз
Долой! Позор смывают кровью.

Ванея в Скинию идет:
— Эй, выходи! – Звал Иоава…
— Нет! Пусть на жертвенник прольет
Убийца кровь мою. Управа

Господня будет на него…
Опричник задрожал, робея…
К царю…
— Ну, что там?
— Ничего…
О робости своей, Ванея

Царю без робости сказал…
— Ты честен… Это я запомню…
— Натан к Всевышнему воззвал,
Тот разрешил…
— Теперь исполню!

Убей подонка, где он есть –
Лишь на него падет проклятье.
Спасем достоинство и честь
Давида и свое… На платье

И на достоинстве пятна
Убийство гада не оставит,
Но радостней вздохнет страна…
— Бегу, мой царь! Пусть даже встанет

На жертвенник – ему конец..
— Быстрей верши святое дело,
Как с Голиафом – мой отец,
Давид – великий воин…
Смело

Ванея в скинию вошел –
И острый меч без разговора
Вонзил в изменника, привел
И дух и букву приговора

Во исполненье: уволок
Труп Иоава из святыни,
Нашел укромный уголок
В дому убитого в пустыне

И труп под домом закопал.
Посмотришь слева или справа…
Не видно, ежели не знал,
Где здесь могила Иоава…

Он, как порядочный, в земле…
— Приказ исполнен. Царь…
— Спасибо!
Исполни новый. Надо мне
Поторопиться с этим, ибо

Есть важные дела в стране,
Но я пообещал Давиду –
И обещанье должно мне
Исполнить, смыв отца обиду…

Однако новый мой приказ:
Взамен убитого подонка
Отныне главный ты у нас
Над воинством страны… Недолго

От командирства в стороне
Однако ты еще побудешь
Еще одну исполнишь мне
По дружбе службу – и забудешь…

— Кого, мой царь, убрать теперь?
— Семея. Он отца злословил….
Но с этим подожем. Доверь
Решенье мне. Пока – без крови…

Садока в деле оценил —
Воздал ему первосвященством –
(Авиафара заменил,
Которого изгнал с блаженством…)

Царь вспомнил, что Давид желал
Особой для Семея кары,
На мудрость сына уповал…
— Семея привести!…
— Кошмары

Не досаждают по ночам
Виною пред царем Давидом?
Желаю, чтобы ты молчал
И слушал… Несть числа обидам,

Перенесенным от тебя
Отцом… Но наказанье мягко.
Его ты примешь, не скобя.
Но подчеркну, что есть, однако,

Условие… Вот коль его
Ты ненароком переступишь,
То не оставишь ничего
Судьбе – и ты себя погубишь.

Ты в Иерусалиме дом –
Тебе укажут где – построишь.
И пребывать ты будешь в нем
Безвыходно. Живи, коль сможешь.

Условье: выйдешь за порог
И перейдешь речушку бродом,
То не поможет даже Бог:
Молись, прощайся с жизнью… Богом

И мной тебе дается шанс
Несуетной, спокойной жизни .
Но только помни про «нюанс»…
Надеюсь, вскорости на тризне

Твоей, однако, побывать…
Семей построил дом в столице,
Не стал грустить и тосковать,
Глядит в окошко. Видит лица.

Он может принимать гостей,
Читать, играть с рабами в кости,
Хороших и дурных вестей
Ждать… Только сам не ходит в гости…

А кто же виноват?… Ответ
В предательскою душе таится…
В ней чести не было и нет…
Семей однажды из столицы

Отправил по делам рабов
В богатый прежний дом, в поместье…
Ушли – и нет… Все кувырком.
Порядка нет и нет известья.

А без рабов – как дальше жить –
Из дома-то ему не выйти…
Знакомому случилось быть
По службе в Гефе…
— Там рабы, те,

Что прежде у тебя встречал…
— У Анхуса?
— Ну, да!
— Подонки!
А я их щедро угощал,
Не бил совсем…
— Вот то-то… Тонким

Тем обхожденьем и склонил
К раздумьям об освобожденье.
— Наверно. Если б чаще бил,
Да так, чтоб раб о снисхожденье

Молил с кровавинкой в слезах,
То мы б теперь не толковали
Об их побеге…
На весах
Побег рабов и жизнь… Едва ли

Прознают, если на денек
Он в Геф смотается украдкой.
Ведь он и вправду бы не смог
Прожить без их ухода… Гадкий

Достался, что ни говори,
Нелегкий и опасный выбор…
Здесь не решишь на «раз, два, три»,
На «раз» — тем паче… Ну, а вы бы

Как действовали, доведись
Попасть в такую переделку?
Тут, хоть сердись, хоть не сердись –
Нет выхода… В речушке – мелко.

Есть брод – не замочив колен,
Ее пересечешь, тем паче
Есть ослик… Ну, же? В прах и тлен
Вернемся неизбежно… Значит,

Придется, все-таки, рискнуть…
Рискнул – и все прошло прекрасно.
Перед рассветом улизнуть
Сумел… С рабами шел обратно

Опять в кромешной темноте…
Рабов побил без снисхожденья,
Чтоб впредь не замышляли те
Такого светопреставленья…

Все вроде славно… Лишь одно
К несчастью привело удачу:
Не спал, приставленный давно
К нему особый соглядатай.

Увидел все и доложил…
— Отлично. Возвращайся к службе.
Ты воедино все сложил,
Что требовалось…
— Мне бы…
— Куш бы?

И верно. Заслужил. Держи.
Заслуженные честно сикли.
И командиру доложи,
Мол, отпуск заслужил… Проникли

К Семею ловкие бойцы
Особо тайной спецкогорты,
Такие чудо-удальцы!
Едва ли где-то у кого-то

Еще такие парни есть:
Пройдут по потолку, как мухи,
Ловки! А рук, как будто шесть
У каждого… Ах, эти руки!

Разить способны без меча
Неслышно и неотразимо…
Зажали рот… Едва мыча
И выкатив глаза – вестимо:

Подобные любого вмиг
Без слова сделают заикой…
Ванея перед ним возник,
Сверкнул веселою улыбкой…

— Уж извини, что я толпой –
Нельзя мне одному по рангу…
Я мог бы и один с тобой –
Малюсенькую сделать ранку,

Мне, понимаешь, не впервой,
Как и тебе, Семей, согласен?…
Вот… Только что ты был живой,
Но сдох – и лишь теперь прекрасен…

Царь ждал Ванею:
— Что?
— Конец,
Отмстили за царя Давида…
— Ну, славно… Боль родных сердец,
Которую родит обида,

Никто из смертных оставлять
Без воздаяния не вправе…
Вот золото, возьми… Не брать
Не позволяю…
— Ладно…
— Славе

Едва ль деяние сие —
Твоей, моей — добавит блеска,
Но царское житье-бытье
Порою побуждает резко

И сильно неприятным быть
И самому себе и близким…
Лишь Господу меня судить…
Непопулярные изыски

Придется, видно, совершать
И впредь, но важно, чтоб дорога
Мне не мешала исполнять
Дотошно заповеди Бога,

Определения его,
Постановления, уставы…
Все для державы. Ничего
Корыстолюбья ради, славы….

Как обещал Господь отцу,
Меня впрямую называя,
Мол следует внушить мальцу,
Что, в правде жить не уставая,

Отцовский сохраню престол
Для внуков-правнуков Давида…
Страны Израиля простор…
Нет на Земле чудесней вида…

Господь дал Соломону ум,
Обширный, ясный и глубокий,
Пригодный для глубоких дум,
Мудрей всех мудрых на Влстоке…

Трагическая ошибка Адонии

Батшева… Всей Стране видна
Несуетная скромность вдовья…
— Будь в мире!… Ты удивлена?
— Будь гостем! Проходи, Адонья!

Вода, гранаты и щербет?…
— Не беспокойся, это лишне…
— Как поживаешь?
— Дам ответ…
Пришел я попросить о личном…

Принадлежало царство мне…
Я старший из сынов Давида…
Господь решил – и на коне
Твой сын – мой брат… Прошло, забыто…

И вот я кланяюсь тебе:
Похлопочи пред государем…
— О чем, Адонья?
— Свет в судьбе
Мне вновь надеждою подарен…

Нет, не о царстве я молю,
О скромной радости мужчины:
Вдруг озарила жизнь мою
Красавица – и нет причины,

По крайности совсем она –
Ни напрямую, ни с изнанки
Мне совершенно не видна…
— О чем ты?
— О Сунамитянке…

Надеюсь, что молю не зря –
К стопам твоим паду с поклоном:
Проси великого царя
Красавицу отдать мне в жены…

— Я обещаю, что тотчас
Отправлюсь е сыну, к Соломону –
И полагаю, что отдаст,
Что просьбу примет благосклонно…

Вот мать-вдова пришла к царю…
Царь всал пред нею, поклонился…
— Молитву каждый день творю,
Чтоб каждый новый день сложился

Благополучно для тебя,
Чтоб дал Господь здоровья, силы,
Все одолев и претерпя,
Служить стране и Богу, милый…

— Спасибо за поддержку, мать!
Мне вправду дорога поддержка…
Нам всем на Бога уповать…
Повсюду враг грозится дерзко

Страну оружьем сокрушить…
Все то же, что пришлось Давиду,
И мне приходится вершить…
— Ты сильный!
— Разве только с виду…

Но верую: всесильный Бог
Стоит за нас и за Израиль.
В союзе с ним лишь только смог:
Здесь – что-то начал, там – исправил…

Но это скучные дела…
А между делом… будто песня,
Что прежним не в пример, светла
На волю просится…
— Известно,

Ты – словотворец, как отец…
— Да ну, какой я словотворец?
Отец мой мастер был, певец…
С ним не сравниться… Хорохорясь,

Я все вяжу, вяжу слова…
Но выходило суховато –
Не тем набита голова…
— Споешь?
— Покуда рановато…

Позднее… Вижу, принесла
Ко мне нелегкую заботу…
— Ты прав…
— И снова не смогла
Кому-то отказать… Кого-то,

Кто впредь захочет через мать
Добиться у царя поблажек,
Я буду просто убивать…
Шучу… Ведь ты же подлых вражьих,

Уверен, замыслов лихих,
Стране грозящих, не разделишь,
Не выступишь посольством их
Пред государем… Что ж ты медлишь?

— Пообещай исполнить все,
О чем прошу тебя…
— Не чаю
Узнать, кого и чем спасем
С тобой сегодня… Обещаю…

Рискну пообещать сперва,
Хоть это и неосторожно…
— Ведь ты, возможно, не права?
Возможно это…
— Да, возможно…

— Уже, ты помнишь, обожглась
Послом однажды выступая…
Что у тебя на этот раз?
— Адонья просит…
— Ты святая!

Случись, что он бы стал царем,
Нас точно, не было б на свете…
С решеньем, впрочем, подождем…
О чем прошенье? Брата сети

Порой искусней, чем врага…
— Сунамитянку просит в жены…
— Всего-то? Думаешь, вреда
Здесь нет для чести Соломона?

Я помню, что пообещал…
Но что ж он лишь об Ависаге?
Пообещал бы, так отдел
Ему б и царство все…
В досаде,

На мать не поднимая глаз
И сдерживая резкий голос…
— Нет, мама, ты на этот раз
Не обожглась, не прокололась

И даже сильно помогла
Принять серьезное решенье…
Теперь уже пошли дела…
Адонье? Будет утешенье…

Спасибо, мама… Приходи,
Когда забота или просьба…
Коль не смогу, то не суди…
Так! Все равно его пришлось бы…

— Ванею тотчас – во дворец!
— Ты не торопишься, Ванея!
Что братец учудил, подлец!
Нет больше моего терпенья.

Не медли! Тотчас доложи!
Не спрашивай меня, Ванея,
А просто исполняй! Служи!
Непредставимо! Ахинея!

Умышленно придумал так,
Чтоб вклиниться промежду нас с ней?
Скорее – попросту дурак,
Что, может быть, еще опасней…

Прости, Господь, иль накажи –
Кто волю Господа оспорит?
Но этой смертью повяжи
Адонью… Глупостью ускорит

Свою кончину и любой,
Кто необдуманно поставит
Себя меж мною и судьбой…
Тебя, Всевышний, сердце славит,

Тебя, Предвечный, и ее,
Что мне восторги подарила
И сердце чистое свое
Самозабвенно посвятила…

Соломон строит Храм

Политика… В угоду ей
Египетского фараона
Одну из нежных дочерей
Благоразумно выбрал в жены,

Чем зашитил свою страну
Надежней, чем щитом Давида,
Прикрыв, по крайности одну
Границу… У жены обида:

Царь Соломон вершит дела –
Она соскучилась в Хевроне…
Но так скучать она могла
Тогда – при папе фараоне…

Теперь – замужняя жена,
Вниманьяя требует с почтеньем
Достойно ранга и должна,
В согласье с новым положеньем

Быть посещаема царем…
А Соломон все строит, строит
И для семьи роскошный дом
И дом для Бога. Это стоит

Немало сиклей, но народ. –
Я говорю О доме Бога –
Его с благоговеньем ждет –
И все готов отдать… Дороога

Подносчиками вся кишит.
Их много – семь десятков тысяч…
Работа адова кипит
В горах – попробуйте-ка высечь

Из розового камня куб…
А тех кубов-то нужно…Боже!
Дай силу строящим – и струп
От злого солнышка на коже

Каменотеса исцели…
Грохочет тяжкою кувалдой,
Все время в каменной пыли
И понукаемый командой

Он день-деньской стучит, стучит…
Раз в день дают ему похлебку…
Не жалуется он, молчит.
Глядит сурово и неробко.

Он можен телом, а силен
Непобедимо твердым духом.
Как он, так зодчий Соломон,
Чтоб воспрепятствовать разрухам

Духовности, вершат свою
Невероятную работу…
И, чувствуя себя в бою,
Не отступают. Им охота

Духовность Бога утвердить –
И Храм – духовную твердыню,
Что призван всех объединить
Духовно, чтоб стоял отныне

В столице царства на горе,
Взнести – роскошный и богатый…
Бог прежде обитал в шатре,
Иначе – в скинии… Когда-то

Бог лично выдал инструктаж,
Как выглядит Ковчег Завета…
Он жил в шатре, Хранитель наш…
Просторный Храм, где много света,

Задумал выстроить Давид…
Но не был свят – и отступился…
Мечту Давида претворит
Сын Соломон… В стране скопился

В боях захваченный отцом
Запас металлов и сокровищ…
Их тратя, был Давид скупцом –
Все – Храму…
— Деньги ест… Построишь

И храм на них, и города,
И стены Иерусалима…
Ушел отец… Идут года,
Спешат, летят неумолимо…

Идею Храма и проект
Давид оставил Соломону…
Упорно строится объект
Спешат подносчики по склону…

Тяжелые кубы для стен
И балки длинные из кедра –
Все лучшее, немалых цен…
За них-то царь заплатит щедро…

Но тем, кто вырубал кубы,
Не стать богатыми в итоге.
Не хватит мзды и на гробы,
Не говоря уж про чертоги…

Когда минуло десять лет
И восемь месяцев служенью
Царя стране, его обет
Пришел внезапно к исполненью.

Храм был построен, наконец.
(Его мы ниже Вам опишем),
А год спустя в него Творец
Вошел достойно – и не вышел…

Решил, что будет в Храме жить…
Торжествовали две недели…
Ковчег Завета разместить
Жрецы торжественно велели

В том помещении, куда
Обычный смертный, из народа,
Уже не вступит никогда…
И только раз в теченье года

Первосвященник в тот предел,
Что все м известен как Святая
Святых, возможностью владел
Войти, молитву распевая

И со Всевышним говорить…
А Храм, духовный центр народа,
Его сумел объединить
Впервые после лет Исхода…

Иерусалим

Йерушалаим шель загав*
В него не входят, а восходят…
Поныне спорят, был ли прав
Давид, которого заботят

* Золотой Иерусалим

Проблемы, что касались всех…
Жестоковыйный был народец
Еврейский – просто смех и грех:
Готовы наплевать в колодец,

Лишь только б ближнему допечь…
С таким немного навоюешь…
Во что бы тот народ вовлечь?
Что, Боже, порекомендуешь?

— В войну за Иерусалим…
Отнимешь град у йевусеев,
Что на иврите – йевусим –
И сделай главным для евреев…

— В чем смысл?
— Да в том, что этот град
Был вне текущих местных распрей.
Другие тем принадлежат,
Те – этим из своих… В маразме

Азартно будут воевать
Друг с другом за клочок пустыни,
Пусть там ни сеять, ни пахать,
Ни гарцевать верхом… А ныне

Бог подсказал: объединить
Всех может битва против чуждых…
— Орудьем Господа служить –
Святое дело…. В бой! Оружных

И сильных не спасло ничто,
Град защищавших, йевусеев.
Взлетев на горное плато,
Отряды доблестных евреев

Атаковали град – и вот –
Ворота города открыты.
Давида щит – сам Бог…
— Вперед!
Вперед, за мной!
В щепу разбиты

Защитники. Освобожден
Для Господа тот дивный город.
Столицей мира признан он,
Всегда прекрасен, вечно молод…

И иудеи обрели
Свою на все века столицу.
Из дальних уголков Земли
Душа еврейская стремится

В мечтанье в Иерусалим…
Давид:
— Построю дом Господен…
— Нельзя! – Суров Всевышний с ним.
— Но почему?
— Мне не угоден

Властитель, проливавший кровь
Безвинных злобно и коварно…
— Ах, Урия? Меня любовь
Неодолимо и угарно

К поступку злому привела.
Я Урию послал сражаться
Туда, где острый меч, стрела
Не чаяли его дождаться,

В то время, как его жену,
Потом вдову, мою Батшеву…
— Ты не кощунствуй – прокляну!
— Любил – и царственному древу

Ветвь золотую подарил…
Мне видится: на то рожденье
Ты нас, Господь, благословил
И проявил к нам снисхожденье.

Родился отпрыск – Соломон…
— Пусть он мне в Иерусалиме
Построит Храм…
— Построит он?…
С боями по земле прошли мы,

Из рабства вышли. Сто племен,
Отняв богатства, истребили…
— Мне дом построит Соломон…
— Он мал…
— Он вырастет!
Учили

Всему, что должно знать царю:
Владенью боевым оружьем,
Письму и чтенью…
— Говорю
Я, правда хорошо?
— Но хуже,

Чем царь обязан говорить,
Отряды к бою призывая…
Шломо, придется повторить,
Да с сердцем, пламенно! Меняя

Темп речи, громкость, высоту:
То на басах, а то – фальцетом,
То резко в шепот… Красоту
Не выставляй вперед при этом…

— Красиво, — скажут, — говоришь!, —
Считай, ты проиграл беседу…
А скажут:
— Я с тобой! –
Малыш,
Тогда ты одержал победу!

Во все года, во все века.
Когда евреи шли в сраженье,
Бог жил в шатре. Он ждал, пока
Все бесовское окруженье

Евреи силой изведут
И станут подлинным народом
Всемерно отличился тут
Давид. Стремился год за годом

Сокровищ больше накопить,
Железа, красной меди, древа…
Привыкнув по-солдатски жить,
Чуждался роскоши и чрева

Желаниям не угождал
В нем даже угадали скрягу…
А он упорно создавал
Без малого полвека кряду

Необходимейший задел,
Чтоб в будущем у Соломона
Все получилось, чтоб хотел –
(И шел бы к цели неуклонно) –

Как он, Давид, — построить Храм…
Давид открыл каменоломни.
Заранее рубились там
Кубы тяжелые…
— Запомни,

Какие камни для чего…
— Отец, я помню все уроки!…
— Вожди колен! Вас для того
Собрал, что подступают сроки

И мне покинуть грешный мир.
Сын Соломое придет на царство
И будет строить Храм… Томил
Сей замысел меня… Богатства

Всю жизнь для Храма я копил…
Однако, если вы евреи
И каждый Господа любил,
И жаждете, чтоб Храм скорее

Встал над народом и страной
И в нем Всевышний поселился,
Я предлагаю, чтоб одной
Десятой частью полделился

От общих и своих богатств
И каждый вождь и каждый воин…
— Да с Храмом станет царством царств
Израиль… Все дадим!
Доволен

Давид… К стоительству привлек
Давид окрестные народы.
Флот финикийцев только мог
Через бушующие воды

Стволы огромные волочь
Ливанских драгоценных кедров.
Всех, кто хотел и мог помочь,
Привлек Давид… Плативший щедро

За блоки камня и стволы,
Для работяг он был прижимист.
Охотно принимал дары.
Пожертвованья… Знаешь, имидж

Его не шибко волновал:
Он просто шел упрямо к цели,
Хотя и четко понимал,
Что Храм-мечту на самом деле

Ему увидеть не дано…
И незадолго до финала
Им Соломону вменено
Мечту осуществить… Сначала

Расчистил поле новый царь,
Убрав особо ненавистных…
— Ты обижал Давида, тварь!…
Правитель в акциях очистных

Жесток, решителен и скор.
Убрал мерзавцев деловито…
— Теперь я вышел на простор –
И выполнить завет Давида

Вполне готов…
— Я строю Храм,
Цари-соседи, кто поможет??
В ответ (негромко):
— Я, Хирам,
Царь Тира…
— Славно! В доме Божьем

Тебя я буду привечать…
Есть в Тирк, знаю, славный зодчий,
Хирам-аби…
— Да, есть… Прислать?
— Пришли… Он, зодчий, значит — зорче.

Поймет – хорош ли наш проект,
Подскажет, как его улучшить…
— Начнем, Хирам-аби, объект?
— Начнем!
— Сумеем отчебучить

Достойный Господа дворец?
— Он с нами. Значит, не отступим…
— Он сам нас выбрал, наш Творец!
— И понимает он, что любим

Его – и потому творим…
В начале месяца ияра…
— Мы, Соломон, уже царим
Четвертый год… Стремимся дара

Небесного не уронить
Достоинство. Вершим призванье,
Не забывая, как ценить
Должны сей дар… Решаем: зданье

Построить, коему служить
Предназначаем Божьим домом…
Аминь!
… И бросились крушить
Скалу кувалдою и ломом,

В скале траншеи пробивать,
Фундаментные ладить блоки,
Свинцом для связи заливать…
Трудились, думая о Боге,

В Эдоме – медный рудокоп,
Могучий кедроруб в Ливане
И финикийский глыбодроб,
И царь великий… Упомянем,

Что бились с камнем и землей,
Огнем, металлом, древесиной,
В работе, что в родстве с бедой,
Не разгибаясь, гнули спину

Сто восемьдесят тысяч… Сих
Неутомимо понукали
Три тысячи и триста… Их –
Верховные в руках держали,

А всех превыше – Соломон…
От памятного дня Исхода
Четыреста отметил он
И восемьдесят… Для народа,

Потребовавшая трудов
Невероятных, эпопея
Имела высший смысл: готов
Народ к единству…
— Лишь теперь я

И чувствую: велик народ,
Что некогда был Богом избран.
Я царь – но он меня ведет
К величью вечному… Капризным

Себя он может проявить,
А может – в годы испытаний –
На плечи трудную взвалить
И вынести судьбу… Исканий

Духовности не прекратит
И впредь мой скромный, но великий
Народ – и пусть о нем летит,
Как о народе Вечной Книги

Над миром – до конца веков –
Неувядающая слава…
Он победит любых врагов –
Пусть подступают слева, справа,

Всех победит народ, пока
Он Господу отважно верен,
Покуда Господа рука,
Чей необъятен и безмерен

Могущества потенциал,
Щитом над избранным народом…
Для Храма место указал
Еще Давид… Пораньше годом,

А может – пронеслись года,
А может – лишь недели, луны…
На месте прежнего гумна
Иевусита Арауны

Целенамеренно возвел
Давид свой жертвенник. Известно:
От Исаака здесь отвел
Кинжал отца Всевышний… Честно

Здесь в жертву сына принести
Собрался Авраам… Всевышний
Решил невинного спасти…
С приказом Соломона вышли

Сюда строители – и здесь
Храм, Бога дом, сооружают
Под синим куполом небес,
План Высочайший воплощают…

Уместно вспомнить и года
Завоеванья Ханаана.
Свое святилище тогда
В Гилгале после Иордана

Израильтяне возвели,
Сюда внесли Ковчег Завета,
Здесь обрезание прошли
И Пейсах праздновали. Это

Святилище века потом
Народом Бога почиталось,
Но неизменно Бога дом –
Шатер… Потом сооружалось

Уже святилище в Шило,
Служившем местом для собранья
Племен Израильских… Зело
Непросто все Предиорданье

Меж племенами разделить…
Бин-Нун наследовавший славно
Моше, сумел не развалить
Союз, все поделил исправно…

И разума хватило всем
Жестоковыйным иудеям:
(— Довольствоваться будем тем,
Что дал нам жребий, чем владеем) –

Ту федерацию они
Демократично сохранили.
Пусть часто спорили… Ни-ни:
Оружие не применили

Ни разу… Так и повелось…
Два иудея и подраться
Порою могут, если злость
Переливалась через кранцы,

Но в сторону кладут мечи,
Друг друго фонарей навесят –
Читать способно без свечи…
Меч для чужих… Чужим не светят

Их снисхождения… Чужой
Авансом молится аллаху…
Ввязаться с иудеем в бой?
Уж лучше сам себя на плаху

Пристраивай и сам руби
Безмозлую башку, убийца!
Авансом покупай гробы –
Убийству не надут забыться:

Найдет, повяжут, бросят в челн
И привезут на суд в Израиль…
Суду не скажешь:
— Ни при чем!
И враки, что взлетишь до рая,

Где семьдесят красавиц ждут,
Тебя лишь ублажать мечтая:
Свиные потроха кладут
С тобой в могилу – и до рая

Не доберешься, сын свиньи…
Убийца не имеет веры
И рода… У него свои —
Не человечьи, волчьи, сферы…

В Шило съезжались каждый год
Из всех племен на богомолье.
Их Скиния Завета ждет
С Ковчегом… Стоя на нагорье,

Моше в досаде высекал
На новых каменных скрижалях
Установленья, кои дал
Господь евреям… Нарушая,

Завет, сварганили тельца…
И богом данные скрижали
Моше раскокал, чем Творца
Обидел… Новые вначале

Вождь высек лично – и Господь
Благоволил к его усильям…
— Веди евреев, верховодь,
Внуши им, что грядет Мессия…

Очистив Иерусалим
От резидентов – Йевусеев,
Давид Ковчег Завета с ним
Сроднил – святыню всех евреев…

Тот город не принадлежал
Ни племени и ни колену,
Чем однозначно выражал
Стремление на авансцену

Единство вывести, поднять
Однодержавия значенья…
Давид о Храме стал мечтать,
Как средоточии Ученья…

А сын упорно строит Храм…
Воображение поможет
Через века потомкая, нам
Войти в тот Храм незримо тоже…

Храм

Отметим: Храм в себе хранил
Национальную святыню –
Ковчег завета. Храм служил
Идее: Бог с народом. Это –

Дом Бога. Бог — он с нами, здесь…
Предписывалось в Храм с дарами
Являться, чтобы от Небес,
Ждать милостей… Кишел Жрецами –

Священниками Божий Храм:
Хранители Его Закона,
Учители, от коих к нам
Шло слово Бога неуклонно.

Что означает: храм служил
Вместилищем духовной власти,
Правительства святейших сил,
Чиновников небесной части…

Храм возвышался на холме
Восточном Иерусалима…
Прозренье не дается мне,
Но может. Перед вами зримо

Появится священный Храм…
Перескажу то описанье,
Что прорвалось по капле к нам…
Священное пространство – зданье

Включало – и просторный двор.
Двор внутренний – и двор наружный…
В «Большой», «наружный», «новый» вел
Обычно праздник всех – и дружный

На праздники сходился люд
Первосвященника послушать…
В «Наружный» двор людей зовут
И на собранья – оглоушить

Нежданной вестью… Главный вход
В «Большой», «Наружный» двор – с востока…
Два прочих – с севера и – вот –
Напротив главного… Застройка

Всех трех означенных сторон –
Домами – (смотрятся прилично) –
Здесь кладовые Соломон,
А также здания для причта

Священничества разместил…
А через южные ворота
Отсюда причт и проходил
В двор верхний, внутренний…

Царь не минует… Царский «столб»,
Откуда он вещает люду:
Необходимо, значит, чтоб
Народ злаченую посуду,

На нужды Храма отдавал,
А сам кормился с деревянной…
Владыке стопы целовал…
Повадке сей, сегодня странной,

Никто не удивлялся встарь…
Мог из дворца по галерее
Пройти к «столбу», коль нужно, царь –
Так безопасней и быстрее,

Чем чрез «Наружный», «Внешний» Двор…
Двор внутренний – он для священства.
Здесь «тамбур» входа в Храм – Притвор,
Улам… Призывом к совершенству –

Колонны Яхин и Боаз
Обозначали путь к Притвору…
Притвора супротив как раз
Алтарь для всесожженья… Взору

Он открывался не спеша…
Четыреста локтей квадратных
В три яруса… На нем верша
Сожженье жертв и ароматных

Куренье Господу дымков,
Им принимаемых охотно…
Алтарь трехярусный таков:
Из меди выделан добротно:

Уступ, уступ – и сам алтарь –
На метр зарытой пирамидой…
Особо важный факт, что царь
Порою лично – (но не выдай

Тебе доверенный секрет) –
Сам в жертву приносил животных…
Что, впрочем, только пиэтет
У простаков, всегда голодных

До зрелищ, может вызывать…
Чуть ближе к храму, при Притворе –
То, что способно поражать
Литейным совершенством: «Море» —

Из меди сделано литьем –
Сосуд для омовенья причта.
Едва ли мы сейчас поймем,
Как, собственно, отлили…
Мы, что

Видали и подъемный кран,
Домкрат, литейную машину,
Едва ли «нарисуем» план,
Чтоб нам подобную махину

(Да так искусно) воссоздать:
Прекрасна форма и приметна,
На всем – изящества печать…
Диаметром – четыре метра,

Два с половиной – высота…
Объемом — тысячелитровый
Сосуд… Такая красота –
Изящной шестилепестковой –

Был лилией изображен…
Двенадцать ей быков – опорой:
С любой из четырех сторон –
По три… Едва ли мыслью скорой

Сумели бы вообразить,
Как Соломоновы «артисты»
Такой шедевр соорудить
Смогли стремительно и чисто…

Поскольку стенок толщина –
Семь с половиной сантиметров,
То весить «лилия» должна,
Представьте, вовсе несусветно:

Тонн тридцать с гаком. Да и «гак»
Потянет тоже на три тонны.
Ну, как они творили, как?
Как формовали, как из формы

Отливку вынули потом?
Нам не найти теперь ответа…
Им нужно «Море» в Божий дом –
И сделали… А ты про это

Сегодня голову ломай…
То море – таз для омовенья,
Бассейн — вот так и понимай –
Священникам для вдохновенья

И обретенья чистоты
Пред исполнением обряда.
Для той же цели рядом ты,
Когда лишь жертву вымыть надо,

То к умывальнику идешь –
Их десять во дворе стояло…
И умывальник был хорош.
В его создание немало

Искусства вложено. На нем –
Изображенья херувимов,
Львов и быков тотчас найдем…
Стояли на колесах… Мимо

Творений сих минуем двор,
Идем благоговейно к Храму.
Представим: впереди Притвор –
Улам… Тут вспомнишь папу-маму,

Вступить готовясь в Божий дом…
Ждут два столба нас пред Притвором:
«Боаз», что слева – «Сила – в Нем»,
Понятно: в Том, Чей Дом, в Котором

Не каждого Хозяин ждет…
«Бог – (справа – «Яхин») – утверждает»…
Умеющий читать, плймет,
Что каждый столб ему внушает

Столб – восемнадцати локтей
От нижней и до верхней точке –
И только шестеро людей
Его объяли б в заморочке

Да только кто б им разрешил
У Храма колобродить дико…
Сам Божий дом по правде был
Не слишком и велик… Велико

Его значенье. По длине
Обычный павильон из камня –
На шестдесят локтей – вполне
Хватало для всего… Пока мне

Вообразить по силам, не
Перетруждая скудный разум…
Лишь треть того – по ширине –
И тридцать в высоту – и разом

Тот параллелипипед – Храм
Воображением воссоздан…
Мозгом бы потрудиться нам –
Чуток… Потугами исхлестан,

Пускай вообразит: в Притвор
Восходят – (к Богу!) – по ступеням…
К востиоку от Притвора – Двор,
Напомним, — Внутренний… Возденем

Горе ладони – мы вошли…
Прямоугольное пространство…
Здесь пусто, чтобы мы могли
Для возвышающего транса

Приуготовить дух… Притвор
Размерами не выделялся.
По ширине – как Храм… Затор
Едва ли здесь когда случался.

В длину лишь десяти локтей –
И двадцать в высоту… В Притворе
Ни оснащенья, ни скамей…
И двадцать в высоту… Приволье

Для духа, теснота для тел…
В Притворе, нет, не засидишься.
Один – в святилитще хотел,
Второй уже во двор… Вглядишься:

У первых Жажда на лице,
А у вторых – Покой, Отрада…
Знать, каждый получал в конце,
Чего кто ждал, кому что надо…

Дом Бога… Стены толщиной
По шесть локтей – (служить защитой
От стрел, чтоб и такой ценой
Не дать, чтоб нации убитой,

Порабощенной быть врагом…
А крыша плоская у Храма:
Из кедра – балки. А потом
Из кедра же и кровля… Карма

Однако ж и у зданий есть.
Ее не отягчайте ложью.
Хроните пуще жизни честь,
Что сбережет обитель Божью

От поругания врагом…
Жестоковыйному народу
Едва ли что вдолбишь добром,
Не изменить его природу…

Вела в Святилище (Гехаль)
Двойная дверь из кипариса
В резьбе… Двойная вертикаль –
Вся в Херувимах… Та кулиса –

Локтей в пятнадцать шириной…
Святилище же от Привора
Особо толстою стеной
Отделено, чтоб склоки, спора

В него не проникал шумок
И каждый рад здесь отключиться
От суеты сует – и мог
Поддержкой Бога заручиться:

Мезузы, что на косяке –
Большой, наклонной, из оливы…
Коснись… Дай поцелуй – руке,
Благодари за то, что живы

Родители и вся семья…
В Святилище – Богослуженья…
Не зря здесь аура своя,
Высокая… Для воскуренья

Стоял здесь маленький алтарь…
По каждой стороне пространства –
Пять семисвечников… Сам царь
Сюда с завидным постоянством

Молиться Богу приходил…
А меж светильниками – десять
Столов на коих царь делил
Хлеб приношения, надеясь

На Воздаяние небес…
А далее была Святая
Святых… И ссохранялся здесь
Ковчег Завета: золотая

Шкатулка или же сундук.
А в нем святыня – те скрижали…
На них – из самых Первых рук
Заветы, что заповедали

Евреям, как им – в Боге – жить…
И миссию Единобожья
Всеместно на Земле внушить…
Вот все о храме… Правда, можно

О херувимах рассказать
Их крыльями была Святая
Святых заполнена… Стоять
Им негде… К потолку цепляя,

Их разместили… Был размер
Фигур тех попросту гигантским…
Смысл: в каждой из небесных сфер
Есть Божье воинство… Не нам с ним,

Равняться, смертным и земным…
Вся облицовка стен из кедра
С чеканным золотом над ним…
Все только в золоте прещедро:

Предметы культа, утварь, нож,
Навесы, рукоятки, скрепы,
Замки, Лампады… Что найдешь –
Из золота – задвижки, цепи…

В святилище и день и ночь
Горят священные лампады.
Богослуженью свет помочь
Способен – много света надо…

Зато в Святых Святая – тьма
Тула и лучик не проникнет.
Там нет людей… Там лишь сама
Божественная сушность… Кликнет

Лишь раз в году, на Йом Кипур,
Ей старенький первосвященник —
В руках душистый дымокур –
В той страшной темени исчезнет,

А возвратится ли назад –
Ни он, ни весь народ не знает…
— Всевышний отпустил! – галдят –
Хороший знак! Мол, отпускает

Грехи народу Элохим*…
Эвен штия** – скалистый выступ…
Считают, что на нем, над ним
Была Святых Святая… В приступ

К Бейт Ха-Микдашу*** — с трех сторон

*Бог
** Камень Основания
*** Храм

Трехярусное примыкало
Строенье каменное… Он,
Строитель:
— Надо, чтоб включало

По тридцать комнат на этаж…
Пусть в первом будут толще стены,
Чем во втором, а в третьем аж
В два раза тоньше – от измены,

Осады будет защищен
Тем прочным зданием сильнее
Наш Храм, — решает Соломон…
А уж заполнить дом сумеет

Первосвященник: утварь в нем,
Казна и приношенья паствы
Храниться будут под замком –
Щедрее будьте, Он воздаст… Вы,

Как Богом избранный народ,
Живите так, чтоб домом Бога
Был каждый дом Ваш… Бог ведет.
Им осиянная дорога

Однажды выведет опять
Нас после тяжких испытаний –
И воссияет Благодать
Над нашим племенем… Исканий

Духовных мы не прекратим…
Насупит День. Придет Машиах.
Дотерпим – и не предадим…
Мы в наших семьях и ешивах

Через века передадим
Сакральное – Его сверхзнанье:
Бейт Ха-Мигдаш вэ Йегудим*

*Евреи

Непобедимы… Пусть и зданье

Снесет Навуходоносор…
Но Храма план – для воссозданья
Хранится в каждой с этих пор
Душе еврея… Храм – не Зданье,

А верная ему душа…
Еще в немеркнущем сиянье
Стоял Дом Бога… Не дыша,
Народ услышал про Изгнанье…

Что открывалось не из книг
Великому царю… Ха-Мелех*
Пророчествовал… В этот миг
Иных времен далекий берег

Ему открылся – плакал он,
Предзнаменуя все обиды,
Все тайны до конца времен
Царю в тот краткий миг открыты…

* Царь