Типично
Ещё и не пробило полдень, как он сменил старый Ford Explorer на совершенно новенький Saab X Concept 2006 года, расплатившись кредиткой, только что полученной от Женечки.
Припарковав машину у торгового центра, он зашёл внутрь. «Вашу кредитку, пожалуйста! Возьмите Ваши покупки!». Лучезарная улыбка продавщицы. Нет, сейчас принято говорить «консультант». «Приходите ещё» — говорит она ему. О, да! Эта точно будет тебя ждать. Особенно твой кошелёк.
Пакеты в багажник и он садится за руль. Пора домой. Отдохнуть. Маникюр. Педикюр. Немного солярия и массажа. Массаж делает сексапильная Анжела. Обычно все сеансы проходят по одному сценарию: массаж, секс, массаж. Но сегодня надо быть в форме. Первое свидание с Женечкой. Не забыть купить цветок. Орхидею в стеклянном горшочке. Обычный букет – банально до дури. Он улыбнулся собственной мысли.
Дом. Квартира на пятом этаже. Зал в 70 м². Подарила квартиру Алиска. Хорошая девчонка. Пусть живёт счастливо. Квартиру обставила Мариночка. И ей пусть немного от этого счастья перепадёт.
Он поднимался по лестнице всегда. Никогда не пользовался лифтом. Зачем? Можно бесплатно подкачать мышцы ног. Он любил всё, что бесплатно.
Третий этаж. Пятая ступенька. На ней сидит Лия. Лиичка. Лисёныш.
— Здравствуй, — натянуто улыбнулся он. – Что ты здесь делаешь?
Она сидит. Не двигается. Смотрит на него. Пристально. От этого взгляда ему что-то не хорошо делается, но он улыбается. Вчера был у стоматолога. Зубы белые, как снеговые шапки на горах.
А у неё ком в горле. Нервничает сильно. Начинает теребить ремешок на сумочке. Вздрагивает. Всхлипывает.
— Ну ты что? – уже нежно говорит он. – Лисёныш, ты что?
От «Лисёныш» всхлипывания переходят в глубокие рыдания. Сердце у неё сжимается. Больно на душе. Больно ей.
Прошло минут пять или полчаса. Она успокаивается. Он сидит на пятой ступеньке и обнимает её. Она молчит, думает, как сказать. Он молчит, думает, что уходит время, отведённое на отдых. Ему жалко этого времени. Как отвязаться?
— Лия! Ты, конечно, извини, но мне идти надо. У меня вон и мороженное тает, — он показал на пакет с продуктами.
Такая бесчувственность и у неё от его эгоизма пылают щёки. Слёз уже нет. Жалко ей себя.
— Я пришла поговорить. Вчера сидела у окна. Думала, как же я так….Докатилась.
Она замолчала. Вдруг, словно вспомнив что-то, она вскинула голову и лихорадочно на него посмотрела.
— А где машина? Я видела ты на другой приехал. Разбил Форд?
— Нет. Сегодня продал и новую купил. Лия! Так что?
— Я сказать пришла…просить…вернись, а? Сижу целыми днями у окна. Работу бросила. Зачем? Квартиру тебе свою отдала, живу в съёмной. Там кровать только, стол и стул. Комната у меня только. В другой комнате бабка живёт. Кормит меня с пенсии. Я первое время выходила газеты продавать, а теперь уборщица мне платит, чтобы я наш подъезд убирала. Я согласилась. Уборщица в наш подъезд даже и не заходит. Вонь такая стоит. А что поделаешь? У нас не подъезд, а двор проходной: наркоманы, бичи, алкаши – все там тусуются. Она мне платит двести рублей в неделю. Я и рада. На хлеб хватает.

Она же раньше директором фабрики конфет была. Тридцать пять лет. Очень быструю карьеру сделала. Не замужем, богатая, думала только о работе. Пока его не встретила. Сначала ей комфортно было. Всё устраивало. А потом она влюбилась.
— Лия. Мне, конечно, очень жаль, что так вышло. Но я ничем помочь не могу. Денег просить пришла? Вот возьми, — он протягивает ей пятьсот рублей.
Она смотрит на купюру, как будто впервые деньги увидела. Начинает смеяться. От её смеха у него мурашки по коже. Совсем баба спятила.
— Ну, спасибо, дорогой! – она всё ещё истерично смеётся. Еле-еле произносит слова.
Не виделись они полгода. А прошло как будто десять лет. У неё морщинки около глаз и у рта. Седые пряди в волосах. И руки трясутся. Нет, не пьёт. Гипертония. Дистония. И ещё чёрт знает что. Он удивился, как она быстро постарела. Вот к чему приводит затяжная депрессия и плохое питание! Надо бы ей побольше денег дать. Он достал из кошелька две тысячи и ещё немного.
— На! – протянул он.
Но она уже не смеётся.
— Ты считаешь, денег дал и забыть обо всём можно? Думаешь, я прощу, что нищенкой стала? Из-за тебя.
Он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.
— Лия! Ну что ты впрямь! Ты же знала, на что шла! Какие могут быть претензии? – ему надоело. Он устал. Пора домой. Он взял пакеты и собрался уже было подниматься дальше, оставив её на пятой ступеньке.
Но она проворно схватила её за ногу.
— У тебя кто-то есть? Скажи мне, кто она?! – заорала Лия на весь подъезд. У неё не хватало одного зуба. Он брезгливо поморщился, но она не заметила. – Неужели она лучше меня? – продолжала кричать Лия.
Ох, как ему это надоело! Он любил своё дело. В нём сочетались и удовольствие, и неплохой заработок. Но единственной проблемой были вот такие истерики! Он уже подумывал, чтобы после окончания каждого дела переезжать на другую квартиру. Он тяжело вздохнул и повернулся к Лии.
— Послушай ты! Бери эти чёртовы деньги и убирайся отсюда драить свои подъезды. Если ты хочешь, чтобы я был с тобой, то иди и работай на нормальной должности! Тупая что ли? Я что дурак, чтобы любить тебя бесплатно? Да ты когда в последний раз в зеркало смотрелась? Старуха! Старуха! – кричал он.
А она ничего не слышала. Как будто слух отключился и осталось только зрение.
— Не любишь? – шёпотом спросила она.
— Нет, конечно! Я же на таких, как ты деньги зарабатываю! Дура!
Вот и её мир перевернулся. Он говорил ей, что любит. Любит. А сам сейчас её назвал, как же? Старухой? Она на его имя деньги перевела, всё имущество переписала. Он говорил, что любит её. Как же?
У Лии оставался последний козырь. Она и не хотела про него говорить. Думала, что придёт, позовёт его обратно. Он одумается. Но нет. И она сказала:
— Даня, я беременна от тебя.
Он действительно заметил её округлившийся живот, но надеялся, что не от него.
— Да пошла ты, дрянь! Спишь со всякой алкашнёй, а мне твоих отпрысков воспитывать. Пошла отсюда, и чтоб я тебя не видел больше, а то милицию вызову! – выплюнув эти слова, он наклонился и ударил её по лицу.
Она невольно отступила назад, чтобы отклониться от удара и упала с лестницы.
Он брезгливо вытер ладонь платком, взял пакеты и стал подниматься наверх. Посмотрел на часы. Прошёл час. На маникюр опоздал. Жаль.

Типично
Ещё и не пробило полдень, как он сменил старый Ford Explorer на совершенно новенький Saab X Concept 2006 года, расплатившись кредиткой, только что полученной от Женечки.
Припарковав машину у торгового центра, он зашёл внутрь. «Вашу кредитку, пожалуйста! Возьмите Ваши покупки!». Лучезарная улыбка продавщицы. Нет, сейчас принято говорить «консультант». «Приходите ещё» — говорит она ему. О, да! Эта точно будет тебя ждать. Особенно твой кошелёк.
Пакеты в багажник и он садится за руль. Пора домой. Отдохнуть. Маникюр. Педикюр. Немного солярия и массажа. Массаж делает сексапильная Анжела. Обычно все сеансы проходят по одному сценарию: массаж, секс, массаж. Но сегодня надо быть в форме. Первое свидание с Женечкой. Не забыть купить цветок. Орхидею в стеклянном горшочке. Обычный букет – банально до дури. Он улыбнулся собственной мысли.
Дом. Квартира на пятом этаже. Зал в 70 м². Подарила квартиру Алиска. Хорошая девчонка. Пусть живёт счастливо. Квартиру обставила Мариночка. И ей пусть немного от этого счастья перепадёт.
Он поднимался по лестнице всегда. Никогда не пользовался лифтом. Зачем? Можно бесплатно подкачать мышцы ног. Он любил всё, что бесплатно.
Третий этаж. Пятая ступенька. На ней сидит Лия. Лиичка. Лисёныш.
— Здравствуй, — натянуто улыбнулся он. – Что ты здесь делаешь?
Она сидит. Не двигается. Смотрит на него. Пристально. От этого взгляда ему что-то не хорошо делается, но он улыбается. Вчера был у стоматолога. Зубы белые, как снеговые шапки на горах.
А у неё ком в горле. Нервничает сильно. Начинает теребить ремешок на сумочке. Вздрагивает. Всхлипывает.
— Ну ты что? – уже нежно говорит он. – Лисёныш, ты что?
От «Лисёныш» всхлипывания переходят в глубокие рыдания. Сердце у неё сжимается. Больно на душе. Больно ей.
Прошло минут пять или полчаса. Она успокаивается. Он сидит на пятой ступеньке и обнимает её. Она молчит, думает, как сказать. Он молчит, думает, что уходит время, отведённое на отдых. Ему жалко этого времени. Как отвязаться?
— Лия! Ты, конечно, извини, но мне идти надо. У меня вон и мороженное тает, — он показал на пакет с продуктами.
Такая бесчувственность и у неё от его эгоизма пылают щёки. Слёз уже нет. Жалко ей себя.
— Я пришла поговорить. Вчера сидела у окна. Думала, как же я так….Докатилась.
Она замолчала. Вдруг, словно вспомнив что-то, она вскинула голову и лихорадочно на него посмотрела.
— А где машина? Я видела ты на другой приехал. Разбил Форд?
— Нет. Сегодня продал и новую купил. Лия! Так что?
— Я сказать пришла…просить…вернись, а? Сижу целыми днями у окна. Работу бросила. Зачем? Квартиру тебе свою отдала, живу в съёмной. Там кровать только, стол и стул. Комната у меня только. В другой комнате бабка живёт. Кормит меня с пенсии. Я первое время выходила газеты продавать, а теперь уборщица мне платит, чтобы я наш подъезд убирала. Я согласилась. Уборщица в наш подъезд даже и не заходит. Вонь такая стоит. А что поделаешь? У нас не подъезд, а двор проходной: наркоманы, бичи, алкаши – все там тусуются. Она мне платит двести рублей в неделю. Я и рада. На хлеб хватает.
Она же раньше директором фабрики конфет была. Тридцать пять лет. Очень быструю карьеру сделала. Не замужем, богатая, думала только о работе. Пока его не встретила. Сначала ей комфортно было. Всё устраивало. А потом она влюбилась.
— Лия. Мне, конечно, очень жаль, что так вышло. Но я ничем помочь не могу. Денег просить пришла? Вот возьми, — он протягивает ей пятьсот рублей.
Она смотрит на купюру, как будто впервые деньги увидела. Начинает смеяться. От её смеха у него мурашки по коже. Совсем баба спятила.
— Ну, спасибо, дорогой! – она всё ещё истерично смеётся. Еле-еле произносит слова.
Не виделись они полгода. А прошло как будто десять лет. У неё морщинки около глаз и у рта. Седые пряди в волосах. И руки трясутся. Нет, не пьёт. Гипертония. Дистония. И ещё чёрт знает что. Он удивился, как она быстро постарела. Вот к чему приводит затяжная депрессия и плохое питание! Надо бы ей побольше денег дать. Он достал из кошелька две тысячи и ещё немного.
— На! – протянул он.
Но она уже не смеётся.
— Ты считаешь, денег дал и забыть обо всём можно? Думаешь, я прощу, что нищенкой стала? Из-за тебя.
Он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.
— Лия! Ну что ты впрямь! Ты же знала, на что шла! Какие могут быть претензии? – ему надоело. Он устал. Пора домой. Он взял пакеты и собрался уже было подниматься дальше, оставив её на пятой ступеньке.
Но она проворно схватила её за ногу.
— У тебя кто-то есть? Скажи мне, кто она?! – заорала Лия на весь подъезд. У неё не хватало одного зуба. Он брезгливо поморщился, но она не заметила. – Неужели она лучше меня? – продолжала кричать Лия.
Ох, как ему это надоело! Он любил своё дело. В нём сочетались и удовольствие, и неплохой заработок. Но единственной проблемой были вот такие истерики! Он уже подумывал, чтобы после окончания каждого дела переезжать на другую квартиру. Он тяжело вздохнул и повернулся к Лии.
— Послушай ты! Бери эти чёртовы деньги и убирайся отсюда драить свои подъезды. Если ты хочешь, чтобы я был с тобой, то иди и работай на нормальной должности! Тупая что ли? Я что дурак, чтобы любить тебя бесплатно? Да ты когда в последний раз в зеркало смотрелась? Старуха! Старуха! – кричал он.
А она ничего не слышала. Как будто слух отключился и осталось только зрение.
— Не любишь? – шёпотом спросила она.
— Нет, конечно! Я же на таких, как ты деньги зарабатываю! Дура!
Вот и её мир перевернулся. Он говорил ей, что любит. Любит. А сам сейчас её назвал, как же? Старухой? Она на его имя деньги перевела, всё имущество переписала. Он говорил, что любит её. Как же?
У Лии оставался последний козырь. Она и не хотела про него говорить. Думала, что придёт, позовёт его обратно. Он одумается. Но нет. И она сказала:
— Даня, я беременна от тебя.
Он действительно заметил её округлившийся живот, но надеялся, что не от него.
— Да пошла ты, дрянь! Спишь со всякой алкашнёй, а мне твоих отпрысков воспитывать. Пошла отсюда, и чтоб я тебя не видел больше, а то милицию вызову! – выплюнув эти слова, он наклонился и ударил её по лицу.
Она невольно отступила назад, чтобы отклониться от удара и упала с лестницы.
Он брезгливо вытер ладонь платком, взял пакеты и стал подниматься наверх. Посмотрел на часы. Прошёл час. На маникюр опоздал. Жаль.