Придворные дамы скучали…

Придворные дамы скучали и пили вино…
Лакеи дерзили, хотя в этом не было смысла…
Принцесса свои двадцать пять проводила давно,
Она ненавидела рьяно все сроки и числа.
Что ей оставалось? Искусственный тихий уют —
Сонеты Шекспира, отрывки концертов Шопена…
Беззвучно за бархатной шторой рыдал карлик-шут,
Ему снова снилась в огнях цирковая арена.
А юная осень, какая была на дворе,
Хранила упрямо повадки капризного лета —
Зеленые кроны аллеи шептались, сомлев
От дикого, теплого, явно нездешнего ветра…
Дорога змеилась по склонам сиреневых гор…
И мост через пропасть совсем не казался опасным.
И пыль золотилась. И шпоры глубокий узор
На конском боку вырезали… Спешащих напрасно,
Ловил притаившийся в горном ущелье поток
И нес на закланье в шипящую пасть водопада…
А осень взрослела. Накинув на плечи пальто,
Принцесса все реже гулять выходила по саду.
Пронзительной стала простая ее красота
И было непросто понять и принять увяданье.
Принцесса, как только могла, избегала шута.
Ее унижало сквозящее в нем состраданье…