Последний полет.
Мысленно сравниваю себя с самолетом старой конструкции. Вот он на запасной полосе аэродрома, так недавно приземлился с дальнего рейса. Рейс прошел благополучно, хотя кое-где постукивало, но пассажиры доставлены в срок. Последними покинули самолет пилоты и стюардесса. И вот, он стоит одиноко, стоит и терпеливо ждет своего часа, поглядывая на взлетные полосы с которых взмывают ввысь белые огромные лайнеры. Яркое солнце бьет в их иллюминаторы. Пассажиры лайнера удобно устроились в своих креслах, ожидая взлета. Наступает момент и лайнер взмывает ввысь. Из сопла вырывается резко огонь, лайнер держит путь в небо. Небо! Ах, как бы мне хотелось, хотя бы еще разок, подняться в эту высь.
Много километров небесного пространства проложил на своем пути, излетал за свои полеты. Любовался восходами и заходами солнца, красивыми закатами, мерцаниями звезд в ночное время, купался в облаках, плыл над ними и под ними, словно скользил по снежной равнине; в мечтах о прошлом и обудущем, любуясь просторами небесной красоты.
После каждого перелета механик, словно врач, осматривал меня, устраняя неполадки. За последнее время иногда не открывалось шасси, стала трескаться обшивка, обвисало крыло, но после ремонта снова в ввысь, в небо. Какие прекрасные часы проходят в полете! А в мыслях: \»Только бы не налетела в полете заблудившая птица. …\»Когда рейс проходит отлично, как радостно вновь очутиться на своем аэродроме.
И вот, стою на запасной линии, жду решения, что скажет комиссия? Возраст давно превысил время перелетов, но я не хочу уходить с рейсов; я еще могу летать на ближних, коротких дистанциях. Только летать! За последнее время стал барахлить мотор, часто бывают перебои, не тот ритм; вероятнее всего подгонят машину и переведут меня в ангар.
В ангаре полумрак. Электричество зажигают когда ведется ремонт. Я жду своего часа т.е. решения комиссии.
Подходят к самолету: командир корабля, начальник авиалиний, инспектор, представитель с папкой с авиазавода; механик докладывает о качестве и достоинствах самолета, конструкция которых ушла в прошлое, т.е. устарела: \»Сейчас время конструкций лайнеров, современной техники\» — промолвил представитель с папкой с авиазавода. Механик: \»Но он еще работоспособен и после ремонта может летать…\». Начальник авиалиний: \»Я рисковать пассажирами не намерен и ответственность на себя не беру.\»
У кабины приоткрыто окно и самолет словно прислушивается с волнением, желая знать решение. \»Пусть я не буду летать\», — мыслит он — \»но может кое-какие мои детали пойдут на ремонт других самолетов, пусть я частицей детальной души буду подниматься туда, в небо, к солнцу.
Комиссия решает: \»Изношен полностью. Срок полетов исчерпан, к полету дальнейшему не пригоден\».
\»Нет! Нет! Я не хочу! Я еще в силе! Хотя бы еще раз испытайте на коротких дистанциях?\»…
Но его никто не слышит. Росчерком пера решена судьба — в металлолом.
Самолет слышит эти страшные слова, хотя ничего не может сказать. И как-то сразу весь осел, немного перекосило одно крыло, издал последний свой вздох прощанья.
А солнце все так же светит и в небо словно белые огромные птицы взмывают лайнеры, — самолеты лучшей конструкции.
Раиса Соболева.
