Наверное, у него было другое имя, но сам себя он называл Отшельником…
Хотя сам Отшельник учился у всего Мира: деревьев, зверей, птиц, цветов, камней, ручья, — я назову этот урок уроком Отшельника…
В тот день у меня ничего не ладилось. Ночью я никак не мог уснуть, и утро застало меня не выспавшимся и в не самом лучшем из настроений. Зарядка, купание в ручье и замечательный чай не доставили обычной радости.
Отшельник, словно не замечая моего уныния, улыбался и предложил прогуляться по лесу. И теперь я плёлся за ним, втихомолку ругая себя за то, что согласился.
Он же пел песни, пересвистывался с лесными птахами и не проявлял к моему плохому настроению ни малейшего уважения. Я даже заподозрил, будто он нарочно изображает весёлость, чтобы ещё сильней задеть меня. Я молчал, но в душе всё больше и больше заводился. Казалось, ветки нарочно цепляются за одежду, мешают идти, а одна даже влепила мне злую пощёчину. Я шагнул в сторону и запнулся за выступающий из земли корень.
— Что нашёл? — прозвучал над моей головой деловитый вопрос, в котором мне почудилась насмешка. Я гневно вскочил и выссказал Отшелнику много всякого… Но тогда мне казалось, что я — без сомнения! — прав. А он? Стоял и улыбался, слушал и улыбался … без обиды , без грусти, без снисхождения, а по-прежнему тепло и радостно. Когда же я сдела паузу, чтобы набрать воздуху и продолжить, он неожиданно спросил:
— Ежевики хочешь?
— Что? — Я забыл, о чём хотел сказать.
— Если хочешь, упади снова, — рассмеялся он и — мне так показалось, — добавил невпопад:
— Следуй естественному ходу жизни.
— И что? — холодно поинтересовался я, всё ещё не желая мириться.
— Поверни голову влево.
Я нехотя подчинился и среди листьев и переплетённых стеблей узрел тёмно-синие ягоды, похожие на малину. Но то была не малина, а:
— Ежевика, — сообщил я и ринулся на добычу.
Ежевики оказалось очень много! Сначала я срывал по одной и сразу отправлял в рот. Потом принялся собирать в горсть и есть горстями. Когда я, наконец, наелся, то с трудом разогнул затёкшую спину. Оказывается, пока я трескал ежевику, Отшельник успел задремать под деревом, а может быть просто делал вид, потому что, как только я подошёл, он открыл глаза, не спеша поднялся и с неизменной улыбкой спросил:
— Пошли?
— Пошли, — согласился я. Утренне плохое настроение бессовестно скрылось, оставив меня один на один с чувством вины за недавнюю вспышку. Я немного отстал, будто завязывая шнурки, и Отшельник ушёл вперёд, и мне пришлось его догонять.
Мы долго шли молча, потом он сказал:
— Даже когда мы падаем, это может для чего-нибудь пригодиться.
И повторил:
— Следуй естественному ходу жизни.
Да уж, подумал я, может быть, Жизнь приготовила эту ежевику мне в подарок, а я, погружённый в своё дурацкое плохое настроение, прошёл бы мимо, даже на взглянув.
— Извини, — сказал я и рассказал о том, о чём только что думал.
— Бывает, — откликнулся Отшельник. — Она часто делает нам подарки, чаще, чем мы думаем, только мы не замечаем, потому что заняты своими … гм … настроениями.
